Вернувшись, Павел Сергеевич спросил:
— Всё уяснил?
— Да.
Оглядев сквозь лобовое стекло хмурое небо, куратор покачал головой:
— Погода почти нелётная, облаков много, как бы рейс не отложили.
Я рассмеялся:
— Если бы на постановке задачи лётным экипажам, метеослужба давала погоду как Вы, то все вороны, базирующиеся на аэродроме, в страхе улетели.
Павел Сергеевич хоть и начальник, но и он мог весело рассмеяться. Отсмеявшись положенное время, сказал прежним голосом:
— Ну и ладно, с метеорологией! Теперь поговорим о твоей задаче…
Перед своими я появился за час до вылета. Майка сразу накинулась:
— Ты где шляешься? Уже давно объявили регистрацию.
— Успеем, без нас не улетят. Зато толкаться в очереди не надо.
Прошли регистрацию, контроль, вышли на перрон, сели в переполненный автобус и вот мы у трапа самолёта.
У каждого авиапассажира есть своя традиция: кто молится, став на колени, кто заливает горло бутылкой водки, а кто-то ведёт себя очень тихо. У меня свой обычай — поприветствовать дюралевую птицу, если удастся погладить обшивку и зайти в нутро самолета крайним.
Заняв позицию у левой консоли крыла, с наслаждением вдыхая аэродромные запахи, переложив некоторые строки Есенина под своё настроение, прошептал:
Ах, Родина! Теперь я кто такой?
На щёки впалые летит сухой румянец.
Язык сограждан станет мне чужой.
И я в России будто иностранец,
Зато в чужой стране теперь я буду свой!
Стюардесса, перекрывая шум вспомогательной силовой установки, пригласила оставшихся внизу пассажиров подняться на борт и занять места.
Запуск двигателей, руление на старт, разбег, отрыв и, колёса шасси повисли в воздухе. Набрав двести метров, ИЛ-86 правым разворотом взял курс на юго-восток.
Летать в качестве пассажира мне не нравилось и дело не в боязни, я все-таки профессионал. Моё напряжение объяснялось отсутствием восприятия показаний приборов и невозможностью повлиять на изменение ситуации. Сосед слева, будто считав моё состояние, поделился своими тревогами:
— Как думаешь, зачем экипаж заперся у себя в носу? Раньше я летал, так дверь была нараспашку, всех было видно.
— Не в носу, а в кабине, — поправил соседа и пошутил. — Заперлись они, чтобы никто не видел, как экипаж вместе с командиром будут водку жрать. Были случаи, когда нажравшись, командир доверял самолёт не автопилоту, а стюардессе, пусть даже красивой, но тоже пьянющей.
— Да ну?! — не поверил сосед, посмотрел в иллюминатор, полез в сумку. Достав «Столичную», свернул ей пробку, и прошептав:
— Чему быть, того не миновать!
Приложился к бутылке.
На предложение составить ему компанию и поговорить по душам отклонил, сказав, что всю ночь разгружал вагоны, оттого устал и хочется поспать. Откинувшись в кресле, закрыл глаза. Едва погрузился в лёгкий сон, навеянный ровным гулом двигателей, вздрогнул. Сосед, уютно пристроив голову на моём плече, издавал горлом звуки похожие на раскаты грома. Мягко отстранив его голову и придав ей устойчивость, позавидовал: «Счастливый мужик! Нашёл способ на короткое время изолировать себя от материального мира». Чтобы срочно избавиться от нехорошего чувства, закрутил в поисках стюардессы головой.
Наконец, со стороны первого салона появилась громыхающая бутылками и управляемая девушкой в синем, колесница. Отделённый от семейства двумя рядами кресел безбоязненно расплатился за бокал коньяка. Сделав глоток, растянулся в кресле. Разыгравшаяся и перенёсшая меня в сказку фантазия зашла так далеко, что не сразу осознал угрозу исходившей сзади. Виновато улыбнувшись супруге, подумал: «Нужно её отвлечь и допить дорогостоящий напиток». На уловку посмотреть в иллюминатор и полюбоваться гаснущим звёздным небом супруга не попалась, вместо этого она покачала головой, жёстко, как это могли делать только не знающие пощады римские легионеры, ухмыльнулась, жестом посоветовала вылить содержимое бокала. Вопреки здравому смыслу, ответил отказом, с трудом отвернулся, проглотил остатки коньяка.
На часах три ночи по Москве, до посадки в Ташкенте, минут тридцать лёту. Стюардесса, микрофонным голосом оповестила о начале снижения и потребовала пристегнуть ремни.
Прошли Туркестан, Чимкент и вот, наконец, вошли в воздушное пространство независимого и суверенного государства, с гордым названием Республика Узбекистан. На положенном удалении самолёт вошёл в глиссаду, под бодрые звуки морзянки прошёл оба радиомаяка, выдержал высоту на выравнивании, коснулся своими шасси полосы, побежал по бетонке. От мелкого подрагивания на пробеге, сосед открыл осоловелые глаза, удивлённо обозрел незнакомую обстановку. Нервно заикаясь, спросил, где он, когда и как попал в такое скопище людей.