От таких обвинений захотелось курить. Руку, полезшую в карман за сигаретами, остановил окрик и требование: очень медленно, как показывают в фильмах, двумя пальцами достать из кармана то, что хотел достать. Мои действия настороженно контролировали шесть пар глаз. Дружный выдох облегчения вырвался из их гортаней при виде пачки «Столичных», а не бомбы, как они ожидали.
Закурив, спросил у старшего сержанта:
— Из чего следуют Ваши умозаключения, Уважаемый, в которых не видно логики? И потом, Вам в школе милиции, господа, должны были объяснять, что такое формальная логика и логический анализ.
Услышав знакомое слово, обозлённый страж, выпучив глаза заорал:
— Тибе дурак-больной делаем анализ!
По ту сторону милицейского кольца послышался готовый сорваться на истерику голос Майки:
— Хватит к ним придираться, псих!
— Я не псих, я хочу справедливости. Но если ты требуешь не ломать дурака, исполню.
Имея некоторую информацию и зная их менталитет, поменял маску на лице, громко высморкался в платок. Театрально закинув голову, обратился на чисто узбекском языке ко всем сразу:
— Надоели вы мне. Звони адъютанту Закира Алматовича и скажи, что Николай Афанасьевич хочет, чтобы генерал лично приехал в аэропорт разобраться со своими подчинёнными.
Услышав имя грозного шефа узбекской милиции, у окружающих отвисла челюсть, повисли дубинки, выпрямились спины.
Через минуту все было кончено: валютчиков облаяли и прогнали подальше с глаз, мне принесены извинения. Предложение доставить нас по нужному адресу на служебном жигулёнке было мною отклонено:
— Службе собственной безопасности будет сообщено о нарушении вами инструкции по использованию служебного транспорта, ясно?
Отъезжая со стоянки на пойманном милиционерами частнике, строго посмотрел на испуганных, прижимающих руки к сердцу стражей. Важно, по индюшиному кивнув, дал команду водителю:
— Трогай.
Отошедшая от стресса Майка, прежним начальственным голосом поинтересовалась:
— Ты вообще, адекватен? Или после того мордобоя, когда бедный Леви доставил тебя полуживого домой, у тебя в голове ничего не осталось?
Перед тем как ответить, сначала спросил водителя:
— Русскую речь понимаешь?
Парень скривился, помотал головой и ответил на своём языке:
— В школе знал немного, сейчас забыл.
— Почему? — переходя на узбекский стал пытать парня.
— Нам теперь этот язык ни к чему. Наш Узбекистан в трудной борьбе смог наконец-то завоевать свободу и независимость. Я патриот великой страны!
— Молодец!
Поощрённый похвалой, тот понёс ахинею, вычитанную им из передовиц и примерив их на своё — «Я»:
— Кем я был бы при советской гнусной власти? — простым хлопкоробом в далёком сурхандарьинском кишлаке. А теперь я предприниматель, торгую картошкой и живу в столице своей страны, страны которой руководит Великий Президент! Нас раньше угнетали русские и евреи, теперь мы сами руководим ими!
— Здорово! Тебя можно хоть сейчас в министры иностранных дел. Великодержавную политику понимаешь правильно, тебе и карты в руки.
Парень широко улыбнулся.
Повернув голову, назад перевёл Майке объёмный по своему содержанию разговор с бывшим хлопкоробом. Потом ехидно спросил супругу:
— Ну и кто после этого больший идиот: он или я?
— Оба.
— Вот как? Тогда объясни, как ты понимаешь слово «адекватность»? Правда, в математике такого слова нет, но учась в институте…
Майка возвысила голос:
— Хватит попрекать меня тройками!
После стычки с валютчиками, «крышующими» их милиционерами и необыкновенно интересного разговора с водителем-патриотом, хотелось немного поумничать.
— Неадекватное поведение возникает у людей, не совсем уверенных в себе. Ясно?