— Завязать не могу. Вроде вечером говорю, всё хорош, бухать, а утром червячок зелёный просит дозу.
Украдкой посмотрев на солнце, я направил разговор в нужное русло:
— Значит, говоришь, фазенду имеешь? Показал бы хоромы!
— Это можно. Только такое дело сначала спрыснуть надо.
Самсунг налил полные стаканы. Отказавшись от своей порции начал ковать железо пока не остыло:
— Ладно, Василич, пошутил насчёт знакомства с твоей фазендой, пойду, мне ещё надо здешних мужиков пораспрашивать, может, кто комнату сдаст.
Выпив, фрезеровщик в отставке махнул рукой:
— Зачем искать, у меня живи, сколько хочешь. Глядишь, и невесту присмотрим. У нас их тут много шляется.
Благодарно пожав его руку, попросил подождать. Вернулся, быстро держа в руках сумку с угощением. Разглядывая содержимое сумки, Петруха радостно воскликнул:
— Богато живём, не пропадём.
Расстояние до дома оказалось небольшим. Однако Самсунга с Василичем заносило то влево, то вправо, то они выписывали длинные дуги, натыкались на стены домов, отчего расстояние и время в пути увеличилось.
Дом, куда мы, наконец, добрели, находился в конце переулка. В небольшом, заметённом прошлогодними осенними листьями дворе стоял топчан, над которым шатром вился виноград. Посреди топчана, на низком столике, заваленным кусками засохшей лепёшки, увядшим укропом, огрызками редиски и окурками, играли пробившиеся сквозь виноградную листву весёлые солнечные зайчики. Внутри домика с четырьмя маленькими комнатками, каждая из которых в морозные дни получала тепло от одной контрамарки, экономично стоявшей на пересечении этих самых комнатушек, пахло вялеными носками, прелой картошкой, кислыми щами и мышами.
На правах хозяина, Василич указал на двуспальную кровать и потребовал от меня, чтобы я на неё днём не ложился, а если приспичило залечь, то снимал обувь и носки.
Выходя во двор спросил его, сколько возьмёт за постой квартиранта.
— Натурой отдашь, — был ответ.
— Василич, ты в своём уме? — в моём голосе был испуг.
— А ты что хотел, даром жить со мной?
Самсунг, сметая со столика огрызки, вмешался в разговор:
— Да не жадись ты, Колян. В день ему и мне по паре пузырей и нормалёк.
Облегчённо вздохнув, с радостью согласился:
— А-а! Такое годится. А то уж я подумал нехорошее.
Не раскусивший моих подозрений домовладелец показал кулак Петрухе и внёс поправку:
— Шесть пузырей и две пачки сигарет!
Устная договоренность сторон была достигнута. Поздравив меня с новосельем, сели отмечать событие. Разлив в стаканы, Василич предложил тост, по которому я понял, что тоска по семье осталась за утренней дымкой:
— Чтоб жилось — не тужилось, пелось — не спелось, чтоб достаток был во всём, — хозяин широким царственным жестом руки обвёл столик с закуской, — а без баб — не пропадём, ну, а вдруг приспичит, так найдём!
Выпили, закусили килькой в томатном соусе. Самсунг повернулся ко мне:
— Мы тебе такую девку приведём, пальчики оближешь.
Тыча лепешкой в томатный соус, старший товарищ Самсунга, покосился на сводника:
— Это ты о ком, о Наташке что ли?
— Да ты чего, чего? Я не о ней, я о Надьке.
— А-а, ну тогда ладно…
Неделю, день за днём, закупив с утра горючее и провиант, спешил в гостеприимный дом. Покалякав, сославшись на неотложные дела, исчезал до вечера. На восьмой день, вечером, застал хозяина за посадкой саженцев роз.
— Петруха принёс откуда-то, вот и облагораживаю двор, — пояснил Василич.
— А сам он где?
— Да дрыхнет со своей козой в доме.
Выставив на столик бутылку «Арсланова», выложил шмат сала. Удивлению хозяина не было границ:
— Праздник, что ли какой?
— Да ты что, забыл про день пограничника?
Воткнув в землю лопату, тот помыл под краном руки, вытер их тряпкой.
— Забыл. Я же в армии не погранцом лямку тянул, но их уважаю. Пойду молодых к столу кликну.
— Василич, потом позовём. У меня к тебе вопрос и просьба.
Кряхтя, забравшись на топчан, тот сказал:
— Колян, да плюнь ты на свою бабу. Ты на себя посмотри — видный, высокий, очень даже симпатичный, к тому же всегда при деньгах. Хочешь, сейчас свистну, и бабы толпами сбегутся, а?
Встав во весь не богатырский рост, сводник вложил два пальца в рот, дунул. Однако вместо удалого свиста изо рта полетели брызги, и раздалось звучание, похожее на звуки гармошки с дырявыми мехами.
— Не надо мне твоих девок, давай лучше утрясём одну тему.
Раздосадованный свистун посетовал: