Коллега порылся в мозгу, покусал кончик языка, почесал мочку и даже, в поисках ответа зажмурил глаза. Не найдя его, поднял руки:
— Вот чёртова память, подвела.
— Тебя она не подвела. Она у тебя, как информационный фонд жизнедеятельности в полном порядке. Академии Наук РСФСР не существовало, а вот во всех союзных республиках они были, они существуют и поныне. Вот тебе и равенство. Хозяйственного равенства тоже не было. Был я еще тогда маленьким и сопливым, но помню, как с матерью ездили из Казахстана в соседнюю Узбекскую ССР за продуктами. В Узбекистан нескончаемым потоком из РСФСР шли эшелоны с лесом, стройматериалом, машинами, станками; из Казахстана сюда шло мясо и пшеница. Обратно, но не эшелонами, а частниками на машинах на российские рынки свозились арбузы и дыни, где те с наглыми рожами гребли лопатой рубли.
— Это «твои» бомбы сработали?
— Давно. Хлебнёт ещё проблем Россия с бывшими своими братьями.
Федя задумчиво произнёс:
— Такое на стол Ельцину не положишь.
— Не положишь. Но самые главные события, я уверен в этом, впереди: махровый национализм, экстремизм, сепаратизм.
— Прямо диалектика, как говорил когда-то товарищ Сталин.
— Нет. Диалектика предлагает развитие общества. Это же общество вопит на весь мир, что строят демократию, но живет по законам феодализма!
— Трудно?
В упор, посмотрев на товарища, ответил:
— Их СМИ — аналог советских, где сплошь и рядом: «одобряем», «поощряем», «повысим план ещё на двести процентов», «рукоплещем любимому президенту», и конечно, «клеймим позором прошлую ненавистную советскую власть». В первое время я подходил к анализу прессы, как учили: разложить изложенное на части, проработать их и, синтезировав получить ясную картину. Из затеи ничего не получилось. Тогда…
Резко нажав на тормоз, отчего Федина голова едва не пробила лобовое стекло, выскочил из машины. Подбежав к насмерть перепуганной, вросшей в асфальт девушке прошипел:
— Ты куда, коза безрогая, лезешь? Это машина, понимаешь, а не мужик?
Вышедший следом товарищ подошёл к готовой зареветь молодой и симпатичной, бережно обнял её за плечи и пропев сладким голосом:
— Не обращайте на него внимания, он только недавно вышел из психушки.
Оторвал девушку от асфальта. Ехидно посмотрев на меня, интригуя на ходу и ведя коварные речи, повёл её через дорогу.
— Вы правы милая барышня, ездить не могут, а за руль садятся. На таких надо в милицию заявлять и общественность на ноги поднимать. Вас как зовут?.. Вероника! Прекрасное имя, редкое… Идёмте, идёмте. Вот так, раз-два, раз-два… Да, не смотрите Вы на него, псих он и есть псих. Я просто обязан после такого стресса справиться о Вашем здоровье. У Вас какой номер телефона?.. Ага… А ручки у Вас не найдётся?.. Вот спасибо! Так я позвоню?
Сопроводив взглядом задние формы нарушительницы правил дорожного движения, московский донжуан прокричал вслед:
— Я сегодня же позвоню.
Заняв место в машине, товарищ поцокал языком:
— Хорошая девушка, жаль времени нет.
Слегка задетый за «психа», посоветовал ему стереть цифры с ладони.
— Ладно, ладно, сам знаю. Трогай, давай, аксакал. И кстати, если думаешь, голова у меня чугунная, ошибаешься. Будь внимательнее, не хватало нам перед операцией в ментовский протокол попасть.
Углубившись в город, Федя внёс предложение продолжить прерванный происшествием разговор, на что я, кивнув на лобовое стекло, ответил:
— Может, перенесём разговор на потом? Сегодня я уже рисковал твоей головой.
Ощупав голову, Федя быстро согласился.
Высадив его в переулке, поехал на заправку. Под заглушку залив бак горючим, заполнил две канистры про запас. В десятилитровую ёмкость налил водопроводной воды. Проверив запаску, уровень масла, тщательно прибрался в салоне. Попросив у соседа шланг, подверг внешнюю оболочку железного коня водной процедуре и загнал его в стойло. На временную базу доехал на такси. Сдвинув щеколду, не тревожа слух жильцов противным железным скрипом петель, аккуратно открыл калитку. Василич, театрально восседая на матрасе, чихвостил на двух языках понуро стоявшего Самсунга. Лёша и Федя, облокотившись на железные перила, с интересом слушали крепкие выражения. Подойдя к высокому судье, поздоровался с ним за руку и показав в сторону Петрухи, спросил:
— В чём виновен, сей гражданин?
Кипятясь, Василич объяснил причину своего негодования:
— Говорю этому обормоту, ребята скоро вернутся из города уставшие, пропыленные и ослабевшие, беги в духан, бери, чем освежиться да подкрепиться. Денег дал.