— Должна быть рыба, уверен!
— Я тiльки на Днiпру бачил велику рибу. У цем же багнище, мабудь жаби, змии, та водяний.
— Ну, кто же сравнивает? — улыбнулся Павел Сергеевич.
И закурив, протянул пачку мне.
— Проверяете? Знаете же, что бросил дымить. Через две тренировки бросил, когда лёгкие через все отверстия полезли и сердце в горле застряло.
— Это я отвлекаю тебя от тоски.
Наконец, я решился:
— Пал Сергеич, вопрос можно?
Тот, проверив наживку, передвинув поплавок повыше, забросил леску чуть ли не в камыши. Отогнав табачным дымом мошкару, присел на складной стульчик. Задумчиво глядя на зеркало воды, не оборачиваясь, сказал:
— Садись поближе, я тебе кое-о чём поведаю.
Присев рядом, плюнув на удочки и обитателей озера, я обратился в слух.
— Во все детали посвящать не стану, работа в этом направлении продолжается, но кое-о чём сказать можно, — начал Павел Сергеевич.
Мне нравилась его манера вести разговор — как можно меньше использовать профессиональный жаргон. Будь я на его месте, обязательно сотворил гранитно-холодное лицо, поозирался по сторонам, заглянул под воду, оббегал прибрежные кусты, взял подписку о неразглашении и только после этих действий вместо слова «работа» таинственно, сквозь щёлку губ выдавил из себя слово «операция»; многозначительно почесав подбородок, процедил бы ещё тише «под глубоким прикрытием».
— Это, Коля, была моя вторая командировка, но уже в Пакистан. Работали мы по ядерной программе этой исламской республики. Работа шла тяжело, с натугами. Местная контрразведка работала исправно и грамотно — выучка-то у них британская! В таких условиях наша легальная резидентура смогла и, за это ей спасибо, отвлечь на себя часть местных контрразведчиков. Наша небольшая группа работала автономно и без осечек. Самое сложное было — не сама конечная цель, к лаборатории мы всё же подобрались, а перевоплощение в добропорядочного, законопослушного пакистанца и не менее трудным — поверить в свою легенду, сродниться с ней. Представь меня бородатого, в шальварах, камизе,[4] с покрытой тюрбаном головой, торгующего на базаре всякой всячиной, спорящего с покупателем, и не забывающего, что ты правоверный мусульманин, обязанный в час молитвы обратиться лицом в сторону Мекки, да сквозь прикрытые глаза наблюдать за своим товаром. Получалось у меня это хорошо, будь по-другому, сам понимаешь, не рыбачил бы сейчас. Недавно, от вынужденного госпитального безделья почитал книжку одного писаки. Герой того романа — куда там Джеймсу Бонду со всей английской разведкой и контрразведкой! Послушай, какую характеристику он даёт своему герою, когда тот заканчивал непонятно какое заведение: «За время обучения зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. Храбр и инициативен. Одарённый, с неординарными способностями. Хладнокровен и беспощаден к врагам. Выдержан. Владеет несколькими видами единоборств, шестью иностранными языками. Стрелковая и физическая подготовка отличная. Проводимую Президентом РФ линию внешней политики понимает и одобряет. Честен, неподкупен. Обладает ценным качеством — способен быстро вжиться в образ, сообразуясь с внешней обстановкой и мыслить категориями общества страны пребывания. Холост. Государственную и служебную тайну хранить и оберегать умеет. Достоин направления в резидентуру США, Европы». Я, когда прочитал, смеялся до коликов. Каково, а? — имей мы таких сотрудников — горя б не знали. Выучил я эту характеристику и преподнёс нашим кадровикам, как продукт чужого творчества. Кадровики наши, люди с юмором, спрашивают, у какой разведки, мол, такой «продукт»перекупил?
— А парня того автор в Штаты отправил?
Мне было забавно наблюдать, как седеющий наставник по-ребячьи переживал нахальство автора суперромана о суперразведчике.
— Отправил, «нелегалом». И за полгода тот сумел завербовать пару дюжин американцев. Кого только среди тех несчастных предателей не оказалось: артисты, журналисты, священнослужители всех конфессий, рабочие секретного завода, путаны и, даже попался на крючок потерявший бдительность сенатор от партии республиканцев. К автору я не в претензии, допускаю, что это хороший, честный человек, который хотел из самых добрых побуждений окружить наши спецслужбы ореолом таинственности, показать сотрудников с высочайшим интеллектом, честными, исключительно патриотами. Однако, Коля, жизнь вносит свои коррективы. В нашей конторе случаются предательства — причины разбирать не станем. Огорчает и пугает непрофессионализм некоторых сотрудников, попадаются, увы, случайные люди, видевшие в нашей работе только романтику ухаживания за красивыми женщинами, дипломатическими приёмами с дорогой выпивкой, солидной зарплатой и статусом, но не желающие видеть в работе грязь и пот. Меня коробит, когда так называемые «блатники», закончив наши заведения, направляются в центральный аппарат, в заграничные представительства или в аналитику. От таких спецов вреда больше, чем пользы.