— В таком Вавилоне нас видят только карманники да цыгане, — выразил своё сомнение. — Гляди как пялятся на наши чемоданы.
— Не защемляй себе нервы, та не повреждай здоровья. У Москве це вадливо, то есть — вредно. Не страшись, у него як на арестанте буде таблица висеты.
Вытянув гусем голову и повертев ею, Игорь издал радостный возглас:
— К нам идэ дядько з табличкою.
Крепкий, среднего роста и возраста мужичок, пробившись сквозь строй дружно бегущих пассажиров подошёл к нам. Сняв картонку, на которой было коряво выведены, пять цифр, тот заговорщицки спросил:
— Знакомо?
— Це мий телефон.
— Ты Игорь?
— Я! А ты — Василь, вирно?
— Я вас пятнадцать минут ищу, глаза проглядел. Ну, с приездом, — Василий, сграбастав родственника, помял его в объятиях.
— Дзенькую, — смущенно отвернулся родственник, смахнул платочком слезу, громко прочистил нос.
Впервые наблюдая его в таком состоянии, едва не прослезившись сам, подумал: «Какие сильные родственные чувства, обзавидоваться можно!» Однако я глубоко ошибся. Нагнувшись к чемоданам, мой начальник, но так, чтобы не заметил Василь, ехидно улыбнулся.
Едем по столице, когда-то общей для всех граждан Советского Союза, любуемся. Разве мог я тогда предполагать, что Курский вокзал встретит меня еще дважды?!
Родственник Игоря поселил нас в однокомнатной квартире, перешедшей тому по наследству от матери. Наутро, взяв чемоданы, отправились на вещевой рынок. Чем только здесь не торговали, и кто только не торговал! Крик, шум, гам как на азиатском базаре и толчея, как в метро. Увидев свободное место на дощатом длинном столе, спешно его заняли. Только расстегнули ремни на чемоданах, как из-за спины раздался недовольный, хриплый голос:
— Вы чё, мужики, порядок не знаете? За место мной плачено, и если хотите торговлю открыть, гоните бабки.
Законы рынка надо уважать! Сказав: «Звиняйте! Вот гроши, будь ласка», Игорь расплатился с грозным мужиком. Дождавшись пока тот отошёл на приличное расстояние, возмутился:
— Ты бачишь, як москали гостя стричают?
— Чего же возмущаться, сейчас базарные отношения, где каждый зарабатывает как может. Только мне на этом рынке расхотелось зарабатывать.
— Да ты що, сказився? — рука шефа, освобождавшая чемодан от товара замерла. — А що такой червонный, як бурак? Може застудился?
Ответил шёпотом:
— Ты посмотри, какие девки выписывают кормой? И что они подумают обо мне?
Сопроводив взглядом стайку женщин начальник почесал затылок, заглянул в мои глаза, хмыкнул. Проворчав:
— Добре, у хати побалакаем! Стань у двух кроках вид меня, та учися.
Зажал в руке несколько бюстгальтеров, и, потрясая ими, как гетман булавой, тот стал зазывать скучным голосом:
— Кому туалэт женский? Не дорого!
При слове «туалэт» к нему подбежала бабулька и, пританцовывая, спросила:
— Где туалет, милок? Терпенья нет!
Покраснев, зазывала негодующе зашипел и показал на серое двухэтажное здание.
— За углом, женщина, вон за тим домом, бачите?
— Шеф, — сказал я, — здесь тебе не ридна Украина, а Москва. Народ здесь культурный и поголовно с высшим образованием. Москвичи, как и представители северной столицы любят точное построение предложений.
— А що, вон тот нехристь у тюбетейке, тоже москвич? — изошёл паром шеф. — А вон тот, со шнобелем може з Ленинграду?
— Ладно, не кипятись. Я принимаю капитуляцию, будем вместе торговать. Тем паче никто меня здесь не знает. Вешай свой «туалэт» мне на клешни.
Недоверчиво посмотрев на меня и пожав плечами, напарник удовлетворил просьбу.
Закрыв глаза, стараясь отвлечься от постороннего шума, склонил голову. Сквозь глубину сознания, до меня донёсся испуганный голос:
— Ты що, Мыкола, ни у церкви же! Або милостыню просишь?
В ответ, мол, не мешай, помахал рукой увешанной галантерейными изделиями. Ещё раз, повторив про себя только, что родившейся рекламный слоган, наполнил лёгкие воздухом и во все горло завопил:
Подходите дамочки, покупайте шапочки,
Шапочки для близнецов, наш товар во всём хорош!
Есть из шерсти, есть из хлопка, есть из байки, есть из шёлка.
Вот в полоску, вот в горошек, в клетку есть, а есть в цветочек!
На мгновенье, оцепенев от дикого крика близ фланирующая орда женщин, кинулась к нашему прилавку: