— Получается, я тоже по протекции?
Павел Сергеевич оценил мою колкость.
— Конечно, и о ней знают уже три человека.
— Виталий?
Наставник проверил мою память:
— Какое основное правило сотрудника нашей конторы?
Без запинки ответил:
— Знать только то, что тебе положено знать.
— Вот. И я, исходя из протекционизма, заткну тобой дырку, где красоту женщин под паранджой не увидишь; вместо дипломатических приёмов и контактов с интересными для работы людьми, будешь задушевно беседовать за миской плова с бородачами-талибами; вместо дачи на берегу моря или озера, в лучшем случае довольствоваться юртой на берегу Сурхаба.
— Вот спасибо!
— Как говорят на Украине — будь ласка! Я к чему затеял свою нотацию? Работая в Пакистане, в отличие от романного супергероя, я так и не научился мыслить по-ихнему. Даже борода не помогла.
Если у Павла Сергеевича манера не засорять разговор лишним, то у меня наоборот. Сам не знаю, для какой надобности выдал примитивную фразу:
— Мысль можно смоделировать и тогда легче отразить стоящую перед тобой действительность.
Куратор озадаченно поскрёб висок и, не отвечая на глупость, продолжил:
— Твое состояние и беспокойство понимаю, но не одобряю. Напряги память и вспомни наш разговор зимой в Москве: ЦРУ насаждая своих сотрудников во всевозможные учреждения и организации европейских стран, поступает разумно. Владея информацией, они контролируют ситуацию, а значит, могут повлиять на неё в интересах своего государства. В бывших союзных республиках, теперь независимых, иметь нам нелегальную резидентуру глупо и не нужно. К тому же в девяносто втором году на алма-атинской встрече шефы разведок стран СНГ обязались не работать друг против друга. Но, почему бы не иметь в проблемном регионе свою легальную пару «глаз» и «ушей»!
— Пал Сергеич, но в этих республиках имеются посольства с полным штатом сотрудников. Для чего тогда нужен военный атташе, в обязанности которого входит проведение агентурно-оперативной разведки. Кроме того, сотрудники посольства кому это положено, должны владеть информацией, по роду своей деятельности общаясь с бизнесменами, политиками, представителями оборонного ведомства.
— Атташе, Коля, под «колпаком» какой никакой, пусть примитивной контрразведки и действия его ограничены. Общение же с представителями государственных учреждений мало что даёт.
Сменив наживку, куратор закинул обе удочки теперь в сторону от камыша.
— Может там клюнет.
— Пал Сергеич, получается, что и «уши», и «глаза» как не крути, будут заниматься деятельностью подпадающую под статью.
— Любая разведдеятельность является незаконной на территории иностранного государства. Известное выражение «предупреждён, значит, вооружен», я бы несколько переиначил: «имея на руках некую всесторонне обработанную информацию предупредить политическое руководство своей страны, для своевременного принятия им решения!» После исчезновения СССР, в новых условиях появилась «не классическая» возможность работы и, особенно на перспективу — это раз. Во-вторых, не только федеральная служба контрразведки должна пресекать поставки на территорию России наркотиков, оружия и бороться с экстремизмом. Это общая задача, и по этим направлениям у нас свои плюсы и преимущества работая за пределами России. В-третьих, и касается непосредственно тебя: используя нетрадиционное «прикрытие», твоя работа на первом этапе не будет сводиться к сбору секретов, ими они не обладают; твоя задача — вжиться в среду, которая в каком-то виде близка к афганской, где тебе предстоит работать. Это будет вторым этапом, сложным и трудным. А пока, шлифуй языки, окунись и вспомни их традиции и обычаи, проявляй разумную инициативу, получай гражданство, и ни в коем случае, не ставь свою безопасность под удар. Однако, имея сведения о любых возможных угрозах безопасности России, докладывай немедленно.
Достав очередную сигарету, Павел Сергеевич прикуривать не стал — не успел. Засуетившись, дрожащей рукой засунув пачку «Столичных» в задний карман брюк, таранным ударом языка вышиб сигарету изо рта. Катушка, освобождая леску, затрещала сорокой, на мгновение замерла и вновь завертелась. Остановив вращение механизма, рыбак дёрнул удилищем. Натянутая капроновая струна тонко запев, вызвала своим колебанием частые и очень мелкие, быстро гаснувшие волны.