— Клянусь кулаком Гийома Шартрского, еще одно слово, и ты не досчитаешься пары ребер! Маленький отряд! Их было столько, сколько песка в пустыне! Там был сам Султан! И вода Нила поднялась на восемь локтей за одну ночь! Мы дрались по колено в воде, а половину из нас трясла болотная лихорадка! Когда Магистр был убит, побежали все, только бежать было некуда! Король Иерусалисмский попал в плен. Легат добрался до Дамиетты, один Бог знает, как это ему удалось. И все повторяли только одно слово: предательство!
— Как, и король Иерусалимский в плену? — с ужасом спросил торговец.
Оруженосец мрачно кивнул.
— Вот эти матросы, молодцы каких мало, — он махнул в сторону соседнего стола, за которым сидело несколько матросов, — за десять дней с попутным ветром доставили нас от Дамиетты до Брундизия. Это мы первыми принесли весть о Мансуре. Да, скажу я вам, Султан силен. Но не видать ему Дамиетты, если вся Империя теперь идет на Египет!
Теперь уже все в кабачке внимательно слушали подвыпившего оруженосца. Только старик в углу с безучастным видом чистил свой арбалет. Внезапно дверь на улицу распахнулась вновь и на пороге возник насмерть перепуганный еврей-старьевщик.
— Укройте, спасите! — вопил он, пытаясь спрятаться за бочкой вина, стоявшей у стенки, и наступая на хвост Коту Саладину. Кот взвыл, но в общем шуме никто не обратил внимания на его стоны.
— Да что с тобой? — строго спросил еврея трактирщик.
— Вы не знаете? — вскричал еврей. — В императора стреляли с крыши! Герцог Брауншвейгский убит! Сюда идет стража! Они никого не щадят!
Все повскакивали с мест. Оруженосец схватился за алебарду, но в это время дверь снова настежь распахнулась от удара ногой, и в помещение ввалились четыре рыцаря-тевтонца в полном вооружении.
— Всем сидеть! — крикнул один из них с сильным немецким акцентом. Наступила тишина. Брезгливо пнув съежившегося в углу старьевщика, тевтонец пошел между столами, внимательно вглядаваясь в лица сидящих. Оруженосец стоял у своего стола, попрежнему сжимая алебарду. На немецких рыцарей он смотрел с нескрываемым отвращением. Подойдя к нему, тевтонец быстрым движением вырвал у него оружие и, не говоря ни слова, сильно ударил его железным кулаком по голове. Оруженосец осел на скамью, держась за голову, а тевтонец, не оборачиваясь, двинулся дальше.
— Кто такие? — спросил он у матросов.
— Мы моряки с когга «Бременский орел», — ответил один из них. Кот и Робин переглянулись. Тевтонец смахнул со стола кружку матроса, которая упала на пол и разбилась. Удовлетворенный результатом, рыцарь повернулся было к столику в углу, за которым сидел горбун с арбалетом. В это мгновение в воздухе просвистела стрела, и тевтонец упал на пол, обливаясь кровью. Трое его товарищей выхватили мечи из ножен и, круша столы и стулья, ринулись на старика-горбуна, который, как ни в чем не бывало, перезаряжал свой арбалет. Робин зажмурился, представив, как через секунду старого арбалетчика изрубят на куски разъяренные рыцари, но Кот, который сохранил присутсвие духа и храбро наблюдал за битвой, сразу почувствовал, что исход сражения отнюдь не ясен. Один из матросов неожиданно подставил ногу бегущему впереди тевтонцу и тот со всего размаха грохнулся на пол. В ту же секунду человек в зеленом камзоле выхватил из-за пояса короткий меч и всадил его тевтонцу под лопатку. Двое оставшихся рыцарей налетели на него, но он ловко уклонился от их ударов, вскочил на стол и стал фехтовать своим мечом с такой скоростью и искусством, что если б не доспехи тевтонцев, им было бы не избежать серьезных ранений.
Все остальные посетители трактира сгрудились у противоположной стены и наблюдали за ходом боя с безопасного расстояния. Два дюжих рыцаря, размахивая длинными мечами и прикрываясь стульями, все-таки загнали человека в зеленом камзоле в угол, и по его одежде уже текла кровь из раненого плеча. В это время снова просвистела стрела и еще один тевтонский рыцарь с грохотом упал на пол, судорожно хватаясь за горло, пробитое стрелой.
— Молодец, Ахмет! — крикнул человек в камзоле, но в этот самый момент последний тевтонец выбил у него из рук короткий меч и нанес своему безоружному противнику роковой и сокрушительный удар. Вслед за тем, не теряя ни секунды, тевтонец развернулся, быстрым скачком приблизился старику, не успевшему вновь зарядить арбалет, и кончиком меча выбил у него из рук это смертоносное оружие. Описав дугу в воздухе, старинный арбалет ударился о каминную решетку. Приклад его расщепился надвое, рукоятка ворота отлетела, тетива лопнула.