— Слушаю вас, сэр, — сказал молодой человек. — Чем могу служить?
— Я офицер полиции, — представился Карелла.
— Угу, — промычал блондин.
— Детектив Карелла, восемьдесят седьмой полицейский участок.
— Угу, — снова промычал тот.
Он не попросил показать удостоверение, и Карелла не стал лишний раз лезть за ним в карман.
— Я расследую одно убийство, — сказал он.
— Понимаю, — кивнул блондин и пропрыгал на костылях к одному из длинных столов, стоявших в магазине.
Он сел на край стола рядом с одной из своих стройных скульптур. Бронзовые ноги девушки были сведены, голова приподнята, но глаза стыдливо опущены вниз, как будто это была обнаженная монахиня.
— Меня зовут Сэндфорд Эллиот, — сказал он. — Все зовут меня Сэнди. А кто был убит?
— Мы не знаем. Поэтому я и хожу по району.
— Когда это случилось? — спросил Эллиот.
— В прошлое воскресенье вечером.
— В прошлое воскресенье меня не было в городе, — вдруг быстро сказал Эллиот.
Карелла сразу подметил, что блондин слишком уж торопится продемонстрировать свое алиби. Это было странно, ведь о подозрениях пока не было сказано ни слова.
— Правда? — продолжал Карелла с заинтересованным видом. — Где же вы были? ‘
— В Бостоне. Я уезжал в Бостон на уик-энд.
— Да, там, наверное, неплохо.
— Да.
— Все же я покажу вам фотографию жертвы…
— Да я мало кого знаю в этом районе, — снова заторопился с отказом Эллиот. — Я в городе всего лишь с января. И вообще, я необщительный человек. Работаю в своей мастерской, она находится прямо здесь, и я не выхожу, чтобы продавать свои произведения, а пытаюсь заниматься продажей тут, — он обвел рукой помещение и добавил — Я мало кого знаю.
— Но ведь многие наверняка захаживают в магазин, чтобы поглазеть? — спросил Карелла.
— О, да. Но если они не покупают мои работы, я не интересуюсь их именами. Вы понимаете?
— Да. Но может, все-таки взглянете на фотографию?
— Ну, если вы так настаиваете, — пожал плечами Эллиот. — Вряд ли я вам помогу. Я действительно здесь никого не знаю.
— Вы родом из Бостона?
— Почему вы так решили?
— Вы говорили, что ездили в Бостон, вот я и подумал…
— Да нет. Я из Орегона. Но учился в Бостоне, в школе изящных искусств при университете.
— Вы говорили, что ездили туда в воскресенье?
— Да. Я был там у друзей. У меня много друзей в Бостоне.
— В отличие от здешних мест?
— Да.
— Вы повредили ногу до того, как поехали в Бостон, или уже когда вернулись?
— До того.
— А костыли не мешали?
' — Нет.
— Вы что, ехали на машине?
— Да, друг вез меня.
— Кто?
— Девушка, которая мне позирует, — ответил Эллиот и кивнул на стоящие вокруг скульптуры.
— А кстати, что с ногой?
— Да так, несчастный случай.
— Перелом?
— Нет. Растяжение.
— Это, пожалуй, приятнее, чем перелом.
— Да, доктор тоже так говорит.
— А как зовут доктора?
— А вам зачем?
— Просто интересуюсь.
— Ну, я не думаю, что вам это будет интересно, — ответил Эллиот.
— Вы правы, — согласился Карелла. — Так вы посмотрите на фотографию?
— Я уже вам говорил, — начал закипать Эллиот. — Я и так посвятил вам слишком много времени. Я, между прочим, работал, когда вы тут появились. Я не люблю, когда меня отрывают от работы. -
— Простите меня, пожалуйста, за доставленное беспокойство, — устало прикрыв глаза, заученно проговорил Карелла и тут же добавил — Вы до сих пор не взглянули на фото.
— Да я не имею ни малейшего представления о том, кто он такой! Я не знаю здешних ребят. Я же вам сказал — большинство моих друзей живет в Бостоне.
— И все-таки, — настойчиво сказал Карелла, протягивая Эллиоту фотографию.
— Нет, я его не знаю, — ответил скульптор, почти не взглянув на снимок и быстро отдавая его Карелле.
Детектив положил фотографию в записную книжку и, подняв воротник плаща и попрощавшись с блондином, вышел на улицу. Дождь продолжал лить как из ведра. Карелла добежал до перекрестка и остановился возле закусочной. Войдя внутрь, он отдышался, затем снял плащ, повесил его на вешалку и присел за стол недалеко от стойки. Официантка сразу подошла к нему и спросила, что он будет заказывать. Карелла попросил чашку кофе и бутерброд с датским сыром.
Многое оставалось невыясненным, и что-то тревожило Кареллу после разговора с Сэндфордом Эллиотом.
Разорванная белая кроссовка и забинтованная левая нога Эллиота не могли не заинтересовать Кареллу. Правда, все это могло быть и чистым совпадением. Привлекало внимание и странное поведение Эллиота. Во-первых, он поспешил выдать свое алиби, хотя Карелла даже не успел двух слов сказать об убийстве. Во-вторых, и это настораживало больше, Эллиот предпринял поездку в Бостон с больной ногой и не захотел назвать имя своего врача. Наконец, откуда он знал, что убитый — мужчина? Еще перед тем, как Карелла показал ему снимок, Эллиот сказал: «Я не имею ни малейшего представления о том, кто он такой». Ведь до этого момента Карелла называл убитого «жертвой».