— Слушай, я думаю, нам стоит расставить точки над «i>.
— О чем ты? — испугался Клинг, подумав, что она сейчас скажет, что замужем или обручена, или является любовницей какого-нибудь высокооплачиваемого фотографа.
— Я знаю, что очень красива, — сказала она.
— Что? — еле выдавил от неожиданности Клинг.
— Берт, я — фотомодель, и мне платят именно за то, что я красивая. Я чувствую себя очень неуютно, когда ты постоянно на меня пялишься.
— О’кей, я не…
— Нет, дай мне закончить…
— Прости, я думал, ты уже закончила.
— Я хочу, чтобы между нами не было недоразумений.
— Их не будет. Я тоже знаю, что ты красивая девушка, — сказал Клинг и, немного поколебавшись, добавил — И, кроме этого, очень скромная.
— О Берт! Я должна была сказать это несколько деликатнее. Ты…
— Прости, если я заставил тебя почувствовать неловкость, — сказал Клинг. — Но правда в том, что…
— Да-да, так в чем же? — подхватила Августа. — Давай начнем именно с правды.
— А она в том, — решился Клинг, — что я в жизни не встречал такой красивой девушка, как ты. Мне трудно бороться с моими чувствами, поэтому я и смотрю на тебя так. Вот и вся правда.
— Ну, тогда тебе придется перебороть себя.
— Почему? — обреченно спросил Клинг.
— Да потому, что я тоже считаю тебя очень красивым, — не то всерьез, не то в шутку сказала Августа. — Поэтому представь, что это будет, если мы целыми днями будем не отрываясь смотреть друг на друга. — И Августа резко остановилась посредине тротуара. Клинг внимательно посмотрел ей в лицо, надеясь, что она на расценит его взгляда лишь как восхищение ее красотой.
— Я думаю, что мы будем часто видеть друг друга, — произнесла наконец Августа. — И я надеюсь, что потеть мне придется на работе, а не под твоим взглядом. Я ведь могу потеть, ты понимаешь, я ведь человек.
— Да, конечно, — ответил Клинг со смущенной улыбкой.
— Значит, договорились?
— Тогда давай перекусим где-нибудь. Я страшно проголодалась.
Ксерокопию со звездой немого кино опознал сам лейтенант Питер Бирнс. Впрочем, этого можно было ожидать, ведь он был самым старшим полицейским в участке.
— Это — Вильма Бэнки, — сказал он.
— Ты уверен? — спросил Мейер.
— Уверен на все сто. Я смотрел «Пробуждение» и «Двое влюбленных» с ее участием, она там снималась вместе с Рональдом Колменом, — сказал, закашлявшись, Бирнс. — Я тогда, конечно, был еще совсем пацаном.
— Еще бы, — согласился Мейер.
— Бэнки, — сказал Хейвз. — Но не может же он быть таким глупым? .
— О чем ты?
— Он что, хочет сказать, что имеет в виду банк?
— Уверен, что так оно и есть! — воскликнул Мейер. — Именно так!
— Черт меня побери, — сказал Бирнс. — А ну-ка, Мейер, прикрепи это изображение рядом с другими. И давайте подумаем, что у нас есть.
Мейер укрепил последнюю копию рядом с остальными — двумя Гуверами, двумя Вашингтонами и двумя японскими «Зеро». Ряд заключала ксерокопия мисс Бэнки.
— А вот ее фамилия, — начал Хейвз — может, стоит ее сопоставить с фамилиями людей на других снимках?
— Да, — промычал Мейер. — Может, это подскажет нам название банка, а?
— Ну, давайте попробуем.
— Гувер Вашингтон Зеро Банк, — сказал Бирнс. — Ну и ну!
— А давайте попробуем только первые слова.
, — Джон Джордж Японский Банк! Еще лучше…
Мужчины мрачно смотрели друг на друга.
— Слушайте, а давайте…
— Правильно, правильно…
— Не такой уж он умник! Если он смог такое призодумать, то ведь и у нас имеются мозги, чтобы все это разгадать.
— Конечно!
— Значит, это не первые и не последние слова из названий
— Но тогда что же? — спросил Бирнс
— Не знаю, — ответил Хейвз.
— В любом случае, он не дурак, — заметил Мейер.
— Да, это уж точно.
Мужчины снова уставились на картинки.
— Дж. Эдгар Гувер, — произнес Хейвз.
— Ну? .
— Директор ФБР.
— Так.
— Джордж Вашингтон.
— Дальше.
— Основатель страны.
— Все равно это нам ничего не даст!
— «Зеро», — сказал Мейер.
— Правильно, — отозвался Бирнс.
— Давайте начнем сначала, — предложил Хейвз.