Иногда девушка оглядывалась. Будь на улице посветлее от фонарей или хотя бы ясной луны, я бы, возможно, и разглядел так сильно напугавшего свою жертву злодея. Но нет, не имелось ни одного достаточно яркого источника света, и сквозь сгустившийся вечерний сумрак получалось лишь едва уловить смутные очертания очень необычного преследователя. Тот вроде и на двух ногах передвигался, и руки с головой у него имелись в надлежащем количестве, да вот только пропорции тела как-то не складывались в моём мозгу в человеческий образ.
И впрямь, непонятное чудище какое-то. Ни к громилам оркам, ни к мелкорослым гоблинам отнести это странное существо не выходило. Про эльфов, мало чем отличающихся от людей, и вовсе упоминать не стоило. Уж больно высоко, при среднем-то вроде росте, возносила толстая шея над широкими плечами какой-то странной формы голову. Как не вглядывался в темноту, никак не мог разобрать, что там не так.
Надо сказать, что преследователь даже и не думал бежать. Шагал, хоть и значительно приотстав, но чуть ли не вразвалочку, как-то странно слегка покачиваясь. Неспешно и, видимо, будучи абсолютно уверенным, что жертва никуда от него не денется. Да так оно и было. Улица, по которой в тщетных метаниях передвигалась девушка, всё никак не заканчивалась. Дома, окружённые глухими заборами, стояли по обе стороны дороги вплотную друг к другу, без всяких проулков и даже без малейших зазоров, позволивших бы бедняжке куда-нибудь свернуть. А запершиеся в своих домах-крепостях горожане даже и не думали отворять двери и калитки, подарив беглянке спасение или хотя бы надежду на него.
Но, кажется, впереди бесконечная череда плотной застройки обрывалась. Как я понял, поперёк шла улица пошире. Вроде даже слегка более освещённая. И девушка кинулась туда.
Страх, обуявший её, был столь силён, что даже мне передалась его частица, заставив сердце биться с удвоенной частотой.
— Милана, что с тобой? — Прямо перед носом, перегораживая дорогу, взялась вдруг, чёрт знает откуда, молодая женщина. Широко улыбаясь, она распахнула руки, словно пытаясь поймать мчавшуюся во всю прыть девушку.
— Ой, Поля! Там, там! — услышал я голос бедняжки. Она замедлила бег и остановилась, увязнув в объятиях своей знакомой. Лицо Поли на миг появилось у меня прямо перед глазами. Потом девушка обернулась, позволив мне увидеть спокойно приближающееся чудище.
— Стой же, — чересчур улыбчивая Поля не дала нервно дёрнувшейся девушке вырваться и кинуться дальше прочь.
— Да ты не видишь ли?! — истерично выкрикнула яростно затрепыхавшаяся в цепких объятиях девушка.
Взгляд её метнулся назад и упёрся чуть ли уже не в грудь совсем близко подошедшего монстра. В грудь, кстати, покрытую густой длинной шерстью, как мне показалось, песочного цвета. А потом девушка чуть подняла голову, и моему взору предстала натуральнейшая звериная морда. Вытянутая, крупнозубая, с топырящимися в стороны длинными вислыми ушами и торчащими на макушке витыми, словно два костяных штопора, рогами.
Раскудрить твою взад! Неужели Холмов был прав?!
Зубастая морда рогача сунулась ближе, девушка вновь рванулась, развернувшись к так и не выпустившей её Поле. А та, вцепившись в плечи бедняжки, встала недвижно пограничным столбом, словно и не замечала подошедшего страшного уродливого монстра.
Хотя, нет, заметила, переведя взгляд за спину помирающей от страха девицы. Но, что самое странное, не то, что в лице даже не переменилась, но и разулыбалась ещё шире, словно не чудище несусветное увидела, а приятного знакомца встретила, которого давно тут уже поджидала.
Какое-то резкое движение справа, похожее на взмах мощной лапы, и сознание покинуло жертву.
Если бы этим всё и ограничилось, я был бы просто счастлив. Но нет, девушка действительно оставалась жива ещё какое-то время. Редко повторяющиеся спасительные минуты её беспамятства превращались в моём мозгу в крохотные мгновения, после чего ощущения вновь вспыхивали взорвавшейся сверхновой и меня начинало корчить и крючить от разрывающей тело и душу нестерпимой боли, перемешенной со всепоглощающим ужасом.
Вытерпеть эти переживания жертвы, передающиеся мне пусть и в слегка смягчённом варианте, я не смог. Разорвал к хренам контакт и обессиленно кулем повалился на пол. Левая нога проехалась по кровавой луже, вспугнув несколько тут же взвившихся в воздух мух, но мне было совершеннейшим образом на это плевать.
На хрен такую профессию! Запретили мне прогрессорствовать, да и бог с вами, я готов прожить тихо-мирно, никого не трогая, забившись в дальний тихий уголок, лишь бы не видеть больше и не ощущать ничего подобного.