Эми, кажется, тоже недовольна моим выступлением. В электронном сообщении она написала мне, что я была как доктор Джекиль и мистер Хайд, вместе взятые; что в чате я проявляю внимание, участие и понимание, а на телевидении вела себя так, словно на завтрак пью свежую кровь. Трудно было удержаться, чтобы не рассказать ей все как есть, но я подписала соглашение о неразглашении, где внизу приписано, что если я хоть слово скажу о том, что Антея — мой doppelgänger[7], то могу попрощаться с инвестициями в полмиллиона долларов.
Но хуже всего была реакция человека, который не был моим клиентом. Стоило Табите увидеть заголовки в газетах, как она тут же пришла, швырнула газеты мне в лицо и, смеясь, сказала: как же забавно, что две женщины с абсолютно разным весом носят одно и то же имя. Она даже вырезала фотографию Антеи и прикрепила к своему компьютеру, чтобы насмехаться надо мной каждый раз, когда я захожу в ее офис.
— А-а, вот это уже опасная тенденция, о которой я даже не подозревал, — говорит Майк, озадаченно хмурясь. — Мы все еще на правильном пути?
— К чему? К пятнадцати тысячам или пятнадцати клиентам?
— Перестаньте язвить. Ведите себя серьезно.
— Я и так серьезна.
Майк смотрит на Фелисити и Мэттью.
— Что скажете, ребята? Что у нас с посещаемостью сайта?
— Спасибо, что спросил об этом, Майк. — Мэттью прокашлялся. — Для ответа на этот вопрос мы с Фелисити взяли на себя смелость продемонстрировать некоторые гистограммы.
Он встает, подходит к большому стенду в углу комнаты и перелистывает первый лист. Оттуда на нас смотрит огромный график. Похожий на монитор из сериала «Скорая помощь», на котором зигзагообразная кривая вдруг замирает и превращается в сплошную линию. Не хватает только драматической музыки. И крика доктора Грина: «Время смерти…» А еще осиротевших родственников, которые, узнав о случившемся, в истерике падают на пол.
— Мы взяли темп роста до начала рекламной кампании, — показывает он на диаграмму, — затем экстраполировали темп роста через временной интервал. — Он водит пальцем вверх и вниз и подводит его к нижней оси. — Вот здесь, — показывает на горизонтальную прямую, — начало рекламной кампании. — Точно. Фрагмент после остановки сердца.
Я торжествующе оглядываю присутствующих, но тут берет слово Фелисити.
— Разумеется, эта прямая линия выглядит пессимистично. Но в этой диаграмме я изменила производную на пять. — Она перелистывает страницу.
Что? Теперь она произносит заумные слова. Заумные слова, которые придумала я. Что случилось с «Абакус Венчурс»? Они поверили всему, что я им говорила с самого начала? И решили использовать это против меня?
— Для учета первичной отрицательной реакции на появление Антеи я использовала стохастическую прямую. — Она нервно улыбается ей. Внезапно линия взлетает в правый верхний угол листа. — Вскоре мы вернемся на путь к достижению нашей цели. Так что, Майк, я бы сказала, нам не о чем беспокоиться.
Не о чем беспокоиться? Я оглядываю всех сидящих за столом, которые кивают с таким умным видом, будто поняли каждое слово из того, что было сказано. Поговорим о новом наряде короля. Мне захотелось задать вопрос.
— Фелисити, а зачем вы изменили производную?
— Ну, — говорит она нерешительно. — В двух словах трудно объяснить. (Ну же, давай. Вперед. Блефуй с блефующим.) Но, в общем, это имеет отношение к продаже трусов.
— Э-э?
— В настоящее время посещаемость сайта зависит не только от чата, но и от других условий. Я думаю, что трусы, лифчики и колготки выведут сайт на совершенно иной уровень.
— Ну, если все дело в этом, — резко отвечаю я, — то я скажу еще кое-что по поводу Антеи. До настоящего времени об этом товаре все узнавали по слухам и по рекламе на пакетах для сандвичей Марио. Ни в одном из своих публичных выступлений Антея ни слова не сказала о «Белье-Невидимке». И компания-поставщик очень этим недовольна. Я хочу, чтобы она говорила о нижнем белье.
— Да ладно! — парирует Антея, откладывая пилку для ногтей в сторону и глядя на меня. — И что же из нижнего белья сейчас по-твоему на мне надето?
— Не знаю.
Но я знаю. Эта тонкая как спичка женщина не нуждается в «Белье-Невидимке». Скорее всего, она даже не знает, что ты чувствуешь, если твоя грудь не помещается в ладонь. Или когда живот никак не хочется становиться плоским.
— Мальчики. — Она жеманно улыбается Джайлсу, Мэттью и Майку. — Смогу ли я удивить вас, сказав, что на мне сейчас нет никакого белья. — Огромная капля пота свисает с массивного носа Джайлса. — Совсем, — шепчет она, выдерживая паузу между словами, — совсем.