Глава 12 "Семейство проклятых"
Там, где находился Харон, стояло множество других архангелов. Которых возможно сочли бы за проклятых, но они бы ощутили смерть в своем сердце, когда узнали, что эти черти - небесные светила. Страшно ему? Самое страшное, чего боялись небесные светила, так это полное безразличие к тому, что ему предъявляют ту новость, за что обрывают крылья. И ведь самое ужасное, что он и вовсе не боится их лишиться. - Ты признаешь свою вину, Харон? - архангел был напряжен, а когда Харон, которого на земле прозвали Люцианом повернулся к ним с тем самым спокойным и не пробиваемым никакими эмоциями лицом, золотая кровь архангела забурлила в жилах, как фонтан. - Ты влюбился в смертную девчонку? - Вы ведь понимаете, - Люциан Грегорн сделала шаг на встречу, но архангел сделала два шага назад. В сознании он усмехнулся. Бояться. - Что такое заявление с вашей стороны придется доказать, иначе, дорога вам к Богу. И не самая приятная, я вам скажу. Иногда, когда он в гневе... - Люциан! - Крикнул единственный шанс архангелов избежать кары господа - Арандель, известный как Джордан Вилвос. Он был сразу вторым после великого воина Харона. Арандель был мужественным, но недостаточно сильным, что бы победить Харона. Он был воином от рождения, на руках у Аранделя были доспехи, которые приросли к его рукам, а метка воина, превратилась на Земле в обычную татуировку в виде крыльев, хотя, кто как видит. - Хватит пудрить им мозги! Говори как есть и ничего не утаивай. - Злобная улыбка пробежала по лицу Джордана. - Падшим разве разрешали указывать ангелам? - в ответку бросил Люциан. Улыбка на лице Джордана исчезла. - Я падший пока, а вот ты, уже гнилой и внутри и снаружи. И обрывания крыльев тебе не поможет, ты останешься таким же пустым и гнилым, Харон. Даже если ты и ангел-то по ошибке Божьей. Архангелы зашумели, зашушукались и переглядывались меж собой. - Тебе ведь было поручено убить ее, а не влюбляться! - возмутился Сариил, а глаза его стали темными как тучи. - Возможно и ошибка я, но во мне есть капля души, небольшая, но есть, и она говорит, что эта девушка не стоит смерти, вырывай мне крылья, и покончим с этим, Гавриил. Гавриил был единственным ангелом среди архангелов, и он единственный понимал Харона. Сочувствующим видом, он подошел к ангелу и возвысив над ним Небесный Клинок оторвал от ангельской плоти его крылья. Прошептав ему на ухо: "Я верю, Харон, ты вернешь их, а девушка эта, превратит в прах этого мерзавца." * * * * * Она сидела в гостиной, боясь войти в комнату к Аматис. А как ей сказать то, чего совсем не стоит? Как сказать, что ее пес умер у нее в комнате, а родители во время нападения были в Альянсе и уже не вернуться, возможно даже никогда. А может она не услышит? Может так, а? Как же сказать лучшей подруге, да к тому же и единственной, то, что страшно говорить в жизни, а тут, от горя, она может умереть. Но приказа матери не ослушаться, ДА ЧЕРТ БЫ ИХ ПОДРАЛ ВСЕХ! Не люди, просто животные! А Зайза? Как Зайза могла допустить такое? Как они могли увидеть сквозь чары Хлои! Как они могли проникнуть в школу! Где такие же как и Лиса еще дети! Да! Дети. Как могли допустить, что стража убита, а с ними и половина только что выпущенных учеников! На автомате, с этими мыслями, девушка вошла в комнату к подруге. Сложно! Как же тяжело лежат эти слова у нее на языке! А крик как кость застрял в горле. Главное что бы осталась жива, главное, что бы не услышала... - Привет солнышко, ты как? Наверное все так же пусто, там? Лисандия присела на стул рядом с Аматис, там где место Люциану, вот только он пропал куда-то, сразу же после нападения. Никто даже не удосужился отправится за ним, на столько сильно никто его не любил. Он был жесток. Да и сейчас не цветок жизни, знаете ли. - Не знаю как начать... Первые горючие слезы спустились вниз, и упали с холодным потоком эмоций вниз, на пол. Было сложно говорить то, чего вовсе не хочется, то, что может морально уничтожить человека. - Я не хотела этого бы тебе говорить, но была бы не права, я была бы не права по отношению к тебе... Было нападения, Питч убит. Я знаю как ты любила его. Сразу же рука Лисандии упала на руку Матс, он была холодна, кровь вовсе прекратило свое движение. Стресс в состоянии комы это ее хуже. Но ужасно не выражающее лицо. Лицо без эмоций. - Видимо Питч защищал тебя от Вилвоса. Мне так жаль, моя родная, так жаль... Ты должна знать. Это еще не все. Твои родители отправились в Небесный Альянс. Их не будет некоторое время, но я верю, они найдут выход вернуться к своей дочери. К своей маленькой и самостоятельной Аматис. В комнате повисла тишина, и как только Лиса осмелилась взглянуть на Аматис, то увидела ее слезу. Единственную. Она плачет внутри. А значит и плачет сердце. Ей больно. Она чувствует. Она жива. Но от этого становится не легче. Подруга приложила тыльною сторону руки и вытерла мокрую дорожку. Тогда она почувствовала впервые чью-то боль. Она шла изнутри, она видела немые страдания человека, который не способен что-то сейчас сделать. Но она уверенна, она борется, и борется за то, что бы на свободе прикончить Вилвоса. * * * * * - Ну что ж Харон, теперь ты падший. - Н-да? А я и не заметил. Люциан стоял рядом с Гавриилом. В голове столько мыслей, и все они сходятся к одной общей цели: прикончить этого белобрысого ублюдка Вилвоса. От падших, как правило пасло гнилью и трупным запахом. А от Люциана веяло дождем, это был его запах, приевшийся с самого рождения, и до конца жизни. - Знайте, -он уже стоял у врат между небесным и земными мирами. - Если ы тронете эту девушку, против вас восстанут нефелимы и множество ангелов, и уж поверьте, вы падете похуже моего, вы будете молить о пощаде, и не Всевышнего, а ее, потому что это она заставит вас пасть. Как только он шагнул в врата, то оказался у двери своей подруги. "Не подруга она мне!" - противоречил Люциан собственному разуму и вошел. На его месте сидела Лиса, что вот-вот и посинеет от страха. - Господи! - Не вспоминай при мне его имени, этот индюк мне осточертел. Люцина присел на другое место, по другую сторону комнаты и вбил свой взгляд в хрупкое тело девушки которая еле, еле вздымала свою грудь. - Где ты был?... - Будто вы меня искали, - хмыкнул парень. - Будь серьезнее. - Был на Небесном совещании по моему изгнанию. - Я же просила! - Я и серьезно! Не веришь? Он вскочил и сняв с себя черную майку обнажил голую спину, на которой были два ярких и не заживших шрама от крыльев. - Ого... За что это тебя? Лиса резко села на стул от шока и схватила руку подруги, что бы прийти в себя. - За не повиновение, а в общем, не важно, как она? - Узнала, - кивнула девушка. И в комнате повисло молчание. Так тихо, словно в морге. - Так значит ты