Первое, что сделал Лео, когда узнал, что мы остаемся в городе надолго, купил себе книгу по шитью местной одежды и спустил все заработанные деньги на ткани. Он заперся в своей комнате и шил почти круглые сутки, только через четыре дня он вылез с новым гардеробом заправского щеголя. Теперь нам с Арландом было стыдно выходить с ним куда-то: мы чувствовали себя последними оборванцами! Я как-то в шутку сказала об этом Лео, так он в тот же день утащил меня к себе в комнату и стал снимать мерки, а через пару дней у меня было роскошное платье болотного цвета и к нему не менее роскошная кремовая блузка. Цвета сами по себе не очень красивые, но на мне смотрелись очень даже, по крайней мере, так сказал мой личный портной. С обновкой я все-таки смогла пойти на свадьбу Авроры и Иона, не чувствуя себя убогой нищенкой и не пугая окружающих.
Хотя свадьба в конце концов моих ожиданий не оправдала. Арланда и Леопольда отправили к мужикам, а мне пришлось сидеть в компании томных барышень. Они все время хихикали, обсуждали внешность будущих детей молодоженов и пили чай с клубничным тортиком. И все бы ничего, я бы отмучилась пару часиков, посидела бы, поулыбалась для приличия, и сбежала бы. Так нет же, девушки начали расспрашивать меня про Арланда! Как оказалось, наш с ним поцелуй в кафе стал в их кругу сенсацией и теперь все нас обсуждали. Девушки, сверкая глазами от любопытства, расспрашивали меня о нашей сложной и полной препятствий любви... я включила изобретательность и наплела такого, что хватило бы на нейверский любовный роман. Кажется, я так зарвалась, что под конец они вообще перестали верить, будто у нас что-то есть. Мне, в общем-то, от этого только лучше.
После праздника начались тяжелые будни. Арланд с раннего утра до шести вечера пропадал в здании Ордена, а Леопольд снова был в поиске работы. Оборотня звали в театр и в кафе, сам же он хотел найти такое место, где он смог бы научиться чему-нибудь полезному. В итоге он выбрал театр, потому что тот только начинал работу и каждый там занимался всем, чем мог. Лео был актером, уборщиком, художником по костюмам и портным.
Мне предстояло работать на дому, с чем возникло немало проблем. Арланд, узнав, что я опять собираюсь незаконно торговать зельями, насильно потащил меня в академию и записал на экзамен по магии, чтобы мне дали бумажку, подтверждающую мою компетентность.
В академии Арланд за меня похлопотал и вместо пяти лет учебы мне дали только полсеместра с условиями: если я, якобы настолько хорошо обученная, смогу начать учебу вместе со старшим курсом в середине года и закончу со всеми остальными студентами, то получу диплом. Арланд заставил меня согласиться, и я стала студенткой. Как подсказала мне зашевелившаяся память, - уже во второй раз.
Мне выдали горку учебников и расписание занятий, а также продиктовали устав студента академии, в котором черным по белому было написано, что о полноценной работе и экспериментах придется забыть и полностью уйти в учебу. Я взбунтовалась и высказала Арланду все, что я думаю об этой затее, но он все-таки убедил меня, что я могу многое, но знаю не все о магии, и в академии эти пробелы восполнят. Тут уже было не поспорить, официальная часть магического дара, ведьмовское самосознание и правильная самореализация, законы, ограничивающие использование магии... ничего из этого ненужного по сути бреда я не знала и это каким-то образом делало меня "неполноценным магом". Интересно, знал ли это все Рэмол, превращающий людей в лошадей?...
Но в академии мне пришлось гораздо хуже, чем я могла себе представить. И дело было не в том, что я чего-то не знала: я отлично отвечала на все вопросы преподавателей и нередко добавляла что-нибудь во время лекций, хотя все, что я говорила, никак не относилось к тексту учебников. В первые же дни заработала репутацию дикой невоспитанной выскочки, но самой главной проблемой стало не это. Дело было в разнице между мной и тепличными колдунишками, которые ни разу не участвовали в настоящем бою! Их головы были забиты схемами из тетрадей, они совсем иначе воспринимали магию и почему-то гордились тем, что все усложняют! К "диким" магам, таким, как я, они относились враждебно и с презрением. Единственный, кто, наверное, мог бы отнестись ко мне иначе - Тимьян Перевейник. Тот самый колдун, который попался мне в городе с сумасшедшей оборотнихой. Когда мы впервые встретились, архимаг очень обрадовался, пригласил меня к себе в кабинет, мы поболтали обо всем понемногу. Но потом, к моему большому сожалению, выяснилось, что он ведет курсы куда младше и у меня на занятиях появится только если придется заменить приболевшего коллегу. С Тимьяном мы почти не виделись.
Студенты передо мной задирали носы и даже пытались издеваться, преподаватели, которые с чего-то решили, что я ничего не стою, позволяли себе высмеивать меня на уроках. Конечно, они делали это не в открытую, но все всегда понимали, что очередная убийственно остроумная шуточка снова в адрес оборванки-Бэйр, дикарки с Равнин. Главными поводами для насмешек были, естественно, моя внешность, "мертвая" для магии рука и странная одежда.
При всей моей вспыльчивости, появившейся в последнее время, я смиренно терпела насмешки и издевки, но только потому, что до экзамена я не могла позволить себе спалить академию. Если бы не Арланд, который головой за меня отвечал, я бы еще в первый день показала бы всем этим ученым, чего они на самом деле стоят... Хотя мой час однажды все-таки настал.
Как-то я перепутала зал и попала на практику для элитной группы старшекурсников. Учитель, который невзлюбил меня за то, что я не владею нужными терминами и дерусь посохом, а не двумя руками, как приличный боевой маг, решил использовать меня как подушку для битья, отобрав мой посох. Студентам нужно было на ком-то испробовать новое заклинание и посмотреть на него в действии. Маг, считавшийся лучшим на факультете и который больше всех надо мной издевался, встал против меня, однорукой калеки, и через три минуты визжал, как свинья на бойне... к сожалению, его вовремя от меня убрали и я не смогла его достаточно хорошо помутузить: наверняка из-за этого потом возникли бы проблемы. С тех пор меня начали уважать.