— Дело не в этом. Вениамин… Это же не просто душа, которая попала в вашу коллекцию?
— Верно. — мужчина посмотрел на меня суровыми, но в тоже врем очень печальными глазами: — Вся проблема в том, что… Вениамин мой настоящий сын. На Земле он… покончил жизнь самоубийством.
— Как это случилось? — ужаснулась Хелен: — Это вы его довели?!
Бисмарк тут же получила от меня по шапке. Мы с Кри и без того ходили по очень тонкому льду… А Майор, видимо, решила плюхнутся в наш опасный разговор тяжелым камнем.
— Отчасти. — с неохотой ответил Невзоров и отвел взгляд: — Дети… Для меня это закрытая тема. И не будь сейчас напротив меня Сэведжа и Олеси, я бы промолчал. Но вы понимаете, какая это трагедия — пережить своего ребенка.
— Так что случилось? — Хелен больно укусила меня за ладонь, которой я пытался зажать ей рот и высвободилась: — Это не любопытство, а скорее… рабочий интерес.
— Рабочий, говоришь? — Глава Клана убедился, что оперативники и бодикадо сидят далеко от нас и ответил: — Я хотел для него только добра. Хотел, чтобы мой сын стал талантливым и успешным человеком! А он всё время прозябал в этой проклятой лаборатории…
— Выходит, он был учёным? — предположила Кри.
— Талантливым инженером. Он шёл по моим стопам, но я… оттолкнул его. Это не из-за вредности или дурного характера. Нет. Проблема была в том, что я искренне не хотел, чтобы он страдал… Ведь путь изобретателя очень тяжел! Первооткрывателей любят уже потом… Через время. Поначалу их никто не понимает. А некоторые и вовсе ненавидят, продолжая лелеять свой откровенный консерватизм. Я боялся, что общество его не примет… так же, как когда-то не приняло и меня.
— И что в итоге?
— Кризис. Вечеринки с нехорошими приятелями. Наркотическая и алкогольная зависимость. Как итог — разочарование в жизни и смерть. Но я не сдавался! Я верил, что можно всё исправить. Что во второй раз он точно сделает всё, как надо. И я даже не стал бы его отговаривать от лаборатории… Было уже не важно. Лишь бы история не повторилась! Но родители оставляют сильный отпечаток. Вениамин переродился… А, вину за собственную смерть сместил на меня.
— Как он от вас сбежал?
— Инсценировал свою вторую смерть… И я поверил в это. Поверил до самого конца, пока не появился Обсидиановый Налётчик. — с грустью ответил Невзоров: — Я сам всё разрушил. Сломал жизнь своему сыну… И мне теперь за это отвечать.
— Какая тяжкая история… — задумчиво произнесла Хелен: — Буду надеяться, что вы справитесь.
— Замолкни! — недовольно фыркнул я: — Тебе не понять, что это такое.
— И да… — Невзоров внимательно посмотрел на меня: — Я очень надеюсь, что всё это останется в секрете.
— Про Вениамина никто не узнает. Главное, внимательно следить за ним. Сами понимаете — повторения инцидента с Налётчиком никто не хочет.
— Ему бы на ноги хотя бы встать… Врачи говорят, что ситуация стабильная, но он очень слаб. Не уверен, что после всего произошедшего он захочет выходить из дома. Но я посмотрю… возможно, стоит отправить его подальше от Нейрополиса. Есть шанс, что там он сможет найти себя.
— Кстати… Надо его допросить насчёт Линга! Пока дикари максимально ослабли — необходимо нанести завершающий удар. — предложила Бисмарк.
— Тебе бы спокойнее быть. Хочешь куплю «Новопосит»? Говорят, быстро нервы успокаивает. — холодно произнёс я, схватив Хелен за руку.
— Нет… Она права, Сэведж. Сейчас Линг максимально ослаблен и не сможет дать отпор. Захватим Колесниченко и всё из него выжмем. — ответил Невзоров: — Вот тут будет куда проще, чем с… вашим киллером.
— Кстати, а что будет с Милой? — я только сейчас вспомнил о том, что её оставили в участке.
— Отправим в специальное заведение. В целом, она не опасна. Если не давать ей колюще-режущее… И вообще, нам бы пригодилась Майор Паркер. Ибо эта… Эта? — Невзоров задумался: — Как бы её так назвать?
— Эхо. — внезапно ответила Кайли: — Наказанная Зевсом нимфа, которая была обречена повторять лишь последние слова, произнесенные её собеседниками.
— Ого! Круто. — одобрительно кивнул я.
— Запишу… — усмехнулся Невзоров: — В общем, Майор Паркер нам понадобится, чтобы выжать из Эхо максимальное количество информации. Уверен, что эта пташка успела много набедокурить за последние два года.
— Я всеми ногами и руками за! — обрадовалась Бисмарк.
Вот одно из реально положительных, и в тоже время слегка утомляющих качеств Паркер — она всегда была за любой движ, кроме голодовки.
— Малой! — в ухе раздался голос Хука: — Ты рядом?