— Ладно… Я так понимаю, что аналогов ещё нет?
— Боюсь, что так. Работы много… Такэда-доно был очень недоволен мной. — вздохнул Сайдзо-сан.
— Чем же? — удивился я.
— Что так глупо спалился… — грустно усмехнулся инженер: — Он не стал меня наказывать. Да и в целом, мы с ним посидели… очень многое обсудили.
— Прям за круглым столом?!
— А что ещё делать? Я не Хайзенберг, а он не Гус. Мы нужны друг другу, и это факт. Но калечить семью из-за внутренних разногласий — это крайне несовременно… — голос Сайдзо-сана явно слегка вздрогнул. И я его прекрасно понимал. Нужно иметь титановые шары, чтобы высказаться прямо в лицо Главе Клана. Причем, Такэдо-доно — хитрый лис… загнал бедного инженера в угол и даже не дал выбора. Да и пример Хайзенберга с Гусом крайне слабый. Здесь всё намного хуже и страшнее.
— Ты боялся?
— Вы даже не представляете, как… Но больше не за себя, а за Сакуру и за Кайли. Они же просто стали заложниками моих идей. Как же я себя за это ненавижу… — выдохнул он: — Теперь Такэда-доно загрузил меня новыми проектами. Он сказал, что выкинет из памяти инцидент с Дозорной Башней, если я продолжу работать над экзобронёй.
— Я полагаю, что проекты максимально долгосрочные?
— Верно полагаете. Но… я постараюсь сделать для вас хоть что-нибудь в ближайшее время.
— Ладно. Я тебя понял. — на этом разговор закончился, а дрон улетел вместе с наручами обратно в лабораторию Изаму.
Хреново дело… Теперь инженер не сможет и лишний раз пикнуть без надзора Такэды-доно. Жестокая участь… И ведь сложный выбор, прямо как в той загадке про мост.
Мол, к мосту подъезжает поезд, и оператор должен опустить сооружение вниз, чтобы обеспечить дальнейшее движение транспорта. Однако на опору упал его сын. А поезд уже рядом… И бедолаге нужно выбрать — либо раздавить своего сына, но спасти всех людей в поезде. Либо спасти сына, но угробить всех пассажиров. И огромное количество современных философов и социологов до сих пор бьются над этим вопросом.
Но в данном случае, Такэда-доно казался благородным только из-за перспективной выгоды. Разработать такой глобальный проект, но, чтобы никто не заметил — это надо быть, как минимум наглым гением, которых сейчас очень ценят в различных НИИ.
Но ситуация с Изаму всё больше напоминала мошку, которая запуталась в паутине жуткого тарантула. Это была очень опасная и прозрачная игра, где одно неверное решение инженера могло испортить абсолютно всё.
И вот сейчас мне реально стало волнительно за Кайли. Непонятно, что Такэда-доно может сделать в качестве наказания, но я четко помнил одно — японцы крайне шальные и непредсказуемые люди. Своей жестью они могут удивить даже самого отъявленного маньяка! Поэтому, над этим вопросом ещё стоит подумать.
Бодикадо, несмотря на все привилегии — люди подневольные. Так что, черт знает, что там будет дальше. Если будет слишком горячо, то подговорю и заберу с собой. Почему бы и нет?
Да и подземелья никто не отменял.
Эх, найти бы того перебежчика… Может быть, он рассказал бы мне, как ещё можно пробраться в Биом? Знать бы, кто он. И что тогда? Подойти и в лоб сказать:
«Здравствуйте! Я Капитан из ДКБ… Отдел зачистки, если быть точнее. Можете подсказать мне, какие ещё проходы в Южный вы знаете? Так уж вышло, что местная солдатня нас вынесла на поверхность, а затем всё взорвалось к чертовой матери… В общем, мне было бы очень интересно поговорить с вами на эту тему.»
Ага, так он и ответит. Поди сидит в темном уголке и торгует сосисками в тесте. Или ещё что-то подобное.
— Эрис! Можешь глянуть, есть ли в архиве марсиане, регистрация которых была задолго после рождения?
— Проверяю. — ответила помощница: — Увы… Таковых нет. Да, и к тому же — что мешает членам Правления изменить информацию в архивах? Может быть, они вообще присвоили ему статут дубликата.
— Хм… А, ты умная.
— Неужели? — в голосе Эрис звучала легкая досада.
Но тем не менее, нужно было обдумать все возможные варианты.
К примеру — если меня собьют на орбите, и я потерплю крушение, но чудом выживу. Возвращаться в Нейрополис — явно без мазы. Так что запасной вариант тоже должен быть.
«Проще — вообще не убегать…» — произнес призрачный голос моего сознания.