— Тяжко тебе.
— Ну… Если бы не захват заложников, то так бы и думала, что поступила правильно. Я привыкла думать не о себе, а о командовании. Привыкла думать о благосостоянии своей компании. Привыкла думать обо всех… но не о себе. Меня так с самого детства учили.
— Кстати, всё хотел спросить — откуда ты? — я перекинул информацию Ларе, а затем проверил магазины от АК-26.
— Родилась в Югославии. Родителей не стало, когда мне было пять. В прочем, как и самой Республики… Выросла в детдоме, в Кёльне. Меня несколько раз пытались забрать новые родители, но я решила, что буду самостоятельной. В восемнадцать пошла в армию ФРГ. Там прослужила три года. Потом перешла в иностранный легион. Отдала им семь лет жизни. Затем ранение… Перешла в Интерпол. Кстати, в тридцать восьмом искала некоего Александра Хвоина. Торговца оружием с Черного Континента. Не знаешь такого?
— Ха-ха… Очень смешно.
— А потом умерла… Спустя два года. — Королева говорила о своей смерти, как о чём-то обыденном: — Зато меня сразу воскресили! Ввели в курс дела. Ну… ты понимаешь, да? У тебя значок доступа секретности, как у меня.
— Знаю-знаю. Можешь не напоминать… — честно, сейчас очень не хотелось про это вспоминать.
— А чего так? Недавно узнал? — в голосе Лары послышались едва заметные нотки сочувствия. Ты посмотри-ка, а? Всё-таки она умеет быть человечной.
— Ага… Ходил в кабинки по средам, как идиот.
— О! Соболезную… — Королева даже погладила меня по плечу: — А я с самого начала пришла сюда, как ответственное лицо. Со мной никто не нянчился, как с Синтией или Жолин. Просто сказали, мол — ты собственность корпорации. Ты должна думать только о ней! Именно они дали тебе второй шанс. А я, что? Я так и думала… Пока Невзоров не врезал меня лицом в целую кучу дерьма. Пока Директора не зажрались и не стали использовать меня, как куклу в местном Городском Совете. Пока сыновья не дали мне понять, что… я их собственность. Пока всё вокруг не стало настолько невыносимо серым, что каждый день я просыпалась только с одной мыслью… когда всё это, наконец закончится?
— Помереть хотела? — удивился я.
— Не сказать, что хотела… Но подобные мыслишки заглядывали ко мне в голову. В итоге, я всё бросила. Пустила на самотёк, в надежде, что механизм отработан. Ох, как же я ошибалась.
— Врала себе. — заключил я.
— Нет! Просто… думала, что всё реально отработано и во мне не будут нуждаться.
— Хороший план. — усмехнулся я: — Надёжный, как швейцарские часы.
— Ага… Но я просто устала быть всем должной. Устала от этого офицерского звания… Устала быть собственностью Военной Гильдии, Корпорации, Такеды-доно, Невзорова и своих старших сыновей. Мне всё это очень надоело!
— Так уволилась бы, да и дело с концом. Жила бы в своё удовольствие… Это же просто не выносимо! Как вообще ты сохраняешь более-менее здравый рассудок при таком напоре?
— А что мне остается?! — возмутилась Лара.
— Пожить для себя, например. Я понимаю, если бы у тебя были дети-подростки. Ну, или мелочь совсем. Но у тебя все дети уже выросли. Мужчины нет, а значит тебя не кому ограничивать. Тебя вообще ничего не держит. Ты просто придумала себе рамки и пытаешься за них не выходить. Именно это и делает тебя Стервеллой. Не цвет волос, а именно извращенный характер, который стал следствием изнасилованной окружающей средой души. Пора открыть глаза, Генерал-Майор! Привести себя в чувство и сказать — я пришла в этот мир кайфовать, а не умирать на работе и от гнёта окружающих. Ты же вечно показываешь себя такой крутой! А на деле, что? Сама же говоришь… Просто рабыня. Собственность корпорации. Собственность всех важных шишек этой планеты. Собственность своих старших сыновей. Не хочу показаться грубым, но ложь самой себе сделала из тебя пустое место. Ты — никто. И звать тебя никак.
— Это больно. — Лара зажмурилась и по её щекам вновь пробежали слезинки: — Разве можно такое в лоб говорить?
— Но это правда! Я не могу на тебя смотреть… Моё сердце сжимается от жалости. Не от доброй и светлой, а от мерзкой… Потому что ты потеряла всё человеческое. Ты превратилась в пустой сосуд. И ты искала меня, в надежде вновь обрести хотя бы одно светлое чувство. Но… тебе это не поможет. Понимаешь? Пока ты не проснёшься. Пока не начнёшь отстаивать своё личное право на жизнь… Так и будешь игрушкой в руках всех. Красивой куклой, которая корчит из себя большого Босса, а на деле ничто. Проснись уже!