Она слегка усмехается. Никто из нас сегодня спать не будет.
— Хорошо, — говорю я. — Тогда иди, Бром. Нужно промыть рану. У меня как раз осталось немного припарки. Завтра нужно будет сделать еще.
— Что мы будем делать завтра? — спрашивает Кэт, когда я подхожу к Брому и помогаю ему подняться на ноги. Его тело холодное на ощупь, и он быстро вырывается из моих объятий.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я ее, когда мы направляемся в ванную, останавливаясь у двери.
— Брома подстрелили. Как он будет это объяснять? Моя мама появится здесь завтра с каретой, полной моих вещей. Что мне сказать ей после всего, что произошло?
— Не говоря уже о том, что в библиотеке валяется голова, — размышляю я, мысленно представляя тот беспорядок. — Послушай, я позабочусь, чтобы все получилось. Завтра же суббота. Прослежу, чтобы Бром быстро поправился, и не позволю тебе говорить с матерью наедине. Помогу тебе перевезти вещи.
— Ты правда думаешь, что она тебе позволит?
— Я могу быть убедительным, когда захочу. Не беспокойся об этом. Постарайся немного отдохнуть, — говорю ей.
Но я вижу, что она мне не верит. Хватаю пузырек с остатками припарки и иду в ванную. Бром уже полностью погрузился в ванну, кровь кружится в воде, он выглядит так чертовски красиво и опасно, что на мгновение становится больно дышать. Я оставляю дверь приоткрытой, а затем хватаю кусок мыла и мочалку.
Присаживаюсь на корточки рядом с ним, готовясь промыть его рану, но он хватает меня за запястье и сурово смотрит.
— Я могу сам, — сухо произносит он.
Слегка улыбаюсь ему.
— Я знаю. Но чувствую, что в долгу перед тобой. Сначала стрелял в тебя, а потом засунул большой палец в дырку от пули.
— А еще ты трахался со мной на глазах у Кэт, — говорит он, хмуря брови и рыча. Его хватка становится жестче. — Потом ты проделал то же самое с ней у меня на глазах, — он замолкает, его глаза темнеют. — И не дал мне кончить.
— Ладно, возможно, как-нибудь потом заглажу вину, — говорю я ему. — Будет больно. Дать обезболивающее? Ты же знаешь, у меня это хорошо получается.
Он на мгновение прикусывает нижнюю губу, и меня переполняет желание поцеловать его. Я приоткрываю его рот своими губами, провожу языком. Целую его так, чтобы он понял, как я сожалею о своей жестокости.
Но потом он опускает руку и отводит взгляд. Он позволяет мне позаботиться о нем.
Вот что я и делаю.
Намыливаю мочалку и провожу ею вокруг раны. Бром резко вздыхает от боли, его мышцы напрягаются, зубы скрежещут, но он позволяет мне вымыть его. Не только рану, но и все остальное, с головы до ног, я исследую его тело, возвращаясь в прошлое, в те ленивые деньки, которые мы проводили в ванне в том номере отеля на Манхэттене.
Закончив, он выходит из воды, я оборачиваю его полотенцем и сажаю на край ванны, втирая травы и масло в его рану. Затем на всякий случай оборачиваю марлей, которую достаю из аптечки.
— Кажется, я тебя ненавижу, — шепчет он мне, когда я закидываю концы бинта ему на плечо.
Я замираю. Мне под ребра будто вонзается нож. Я с трудом сглатываю и смотрю ему в глаза, наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Ну, — говорю я, слабо улыбаясь ему, — по крайней мере, ты что-то чувствуешь ко мне.
Глава 6
Кэт
Когда над вязами забрезжил рассвет, окрашивая желтую листву в золотой цвет, я проснулась и увидела, что комната Крейна пуста. Он оставил записку, в которой говорилось, что они с Бромом пережили ночь и пошли проверить, насколько сильно повреждена библиотека. Ну или что-то подобное — плохой почерк Крейна до сих пор меня забавляет.
Я думала, что вообще не засну прошлой ночью, но, пока они были в ванне, кажется, отключилась. Я даже не слышала, как они вернулись, не знаю, где они спали — мне жаль, если на полу, — но предполагаю, что они вообще не спали.
Но даже после нескольких часов сна я все равно чувствую слабость.
Встаю и приоткрываю окно, впуская в комнату холодный утренний воздух со сладким ароматом перезрелой ежевики и землянистым запахом опавших листьев. Хотя деревья переливаются всеми оттенками желтого, оранжевого и красного, утреннее солнце уже начинает меркнуть, скрываемое медленно надвигающимся туманом. Я стою у окна и смотрю, как оно проплывает над узкой кромкой темного озера, любуясь видом из комнаты Крейна, пока туман не заволакивает все серым.
Такое чувство, что мы с Крейном только вчера пытались провести ритуал, стоя на берегу черного озера. Я задаюсь вопросом, была ли моя вина в том, что всадник отправился за Бромом. Я думала о Броме в пустоте, пытаясь вызвать его, но вместо этого вызвала всадника. Неужели всадник все это время искал Брома и не мог его найти, пока моя энергия не привела к нему, как гончую по следу?
Я немного думаю об этом, наблюдая, как туман застилает темную воду. Если бы не я, был бы Бром все еще там, в Нью-Йорке или каком-нибудь другом месте, все еще в бегах, на него до сих пор охотились бы? Лучше, если бы он всю жизнь боролся, никогда не чувствовал покоя и надежды на возвращение домой? Или лучше, что он теперь здесь, хотя и находится под контролем смертоносного духа?
У меня нет ответов. Я просто знаю, что, несмотря на все, что он сделал и через что проходит, я эгоистично рада, что он здесь, со мной. Уверена, что мы с Крейном сможем изгнать зло из его тела. Это всего лишь вопрос времени. Где-то тикают часы, и я не знаю, до чего они ведут обратный отсчет.
Я вздыхаю, оглядывая комнату Крейна. У него не так уж много вещей, чтобы рыться, только большая докторская сумка, наполненная баночками с зельями и настойками, еще несколько баночек на полке, а также что-то похожее на крысиный череп, пара кристаллов, стопка карт таро, свежесрезанные травы и небольшая стопка книг на полу, которые, вероятно, лежали на письменном столе, пока их не сбросили. Но, несмотря на это, кажется, что я вижу те его стороны, которые он держит в секрете, как будто это привилегия — быть здесь одной.
Но не могу провести все утро, осматриваясь по сторонам, поэтому иду в ванную и набираю воду. Мне удается снова нагреть ее, но не так сильно, как прошлой ночью, я чувствую себя опустошенной. Как будто вся энергия, накопившаяся во мне, теперь испарилась.
Лежа в ванне, я размышляю. Слишком много всего происходит одновременно, и приятно просто расслабиться. Я знаю, что нужно подумать о том, как я сегодня встречусь с мамой и что ей скажу. У меня есть вопросы о ее причастности к использованию Гессенца для возвращения Брома, и почему она хочет, чтобы он переспал со мной ради какого-то Горууна. И еще мне нужно начать раздумывать о том, что произошло между нами с Бромом, и то, как могли измениться мои чувства к нему.
Но мои мысли возвращаются к Крейну.
К магии.
Я верю, что источник этой новообретенной силы связан с ним. А если не с ним в частности, то с сексом. Возможно, для такого обмена энергией даже не нужен ритуал. Когда я испытываю оргазм, то чувствую, как мое тело наполняется светом, и все напряжение, которое накапливалось внутри, наконец-то улетучивается. Не только между ног, я чувствую это в кончиках пальцев, как будто энергия выходит наружу, но часть возвращается обратно в меня.