— Так, дети. По разным обстоятельствам Ричард сейчас не может вернуться в свой клан, а значит, мы за него отвечаем. Я придумаю, чем занять мальчика, пока ты, дочь… будешь ходить в школу! — Я даже подскочила от негодования! Да тут… тут судьба мира решается (ну почти), а меня в школу гонят! — Да-да, милая, и не смотри на меня так жалобно, каникулы заканчиваются, и завтра тебе на уроки. Это последний семестр перед выпускными экзаменами, и никакие катаклизмы в этой вашей призме не помешают тебе их сдать на отлично. Все поняла? Ты и так пропустила два года по семейным обстоятельствам и теперь старше всех в классе, уже совершеннолетняя. Надо и с образованием уже закончить. Если желаешь попутно развлекать молодого человека и пускать в ход свои чары — будь добра успевать делать это не во вред учебе.
— Ну ма-а-а! — взвыла я пароходной сиреной.
Раздавшийся громкий звон дверного колокола (вот тоже антиквариат, чтоб его уронили и закопали) заставил нас подпрыгнуть. Всех троих. Кого там еще принесло?
Глава 8
— У вас такие лица, как будто мне в собственном доме не рады, — сказал папенька, проходя мимо нас с прин… Ричардом и целуя маму в щеку. — А между тем это именно я сейчас занят разрешением конфликта с семьей молодого человека. Могли бы и спасибо сказать. — Ставя обувь перед традиционным порожком, он показательно тяжело вздохнул и окинул нашу композицию укоризненным взглядом.
— Скажу, как только ты перестанешь дурачиться и сделаешь то лицо, которое пристало солидному дипломату и отцу, пришедшему после тяжелого рабочего дня в лоно семьи. Пока же я вижу перед собой лишь вредного мальчишку. Причем с каждым днем этот мальчишка все младше и младше, — пожаловалась уже маман, подходя, чтобы поприветствовать мужа, и «незаметно» для нас с Ричардом щипая папочку за одно место. Она всегда так делает, когда он ее дразнит.
А дразнит он ее постоянно. Обаа-сама говорит, что ее невестка ужасно испортила ее сына. Судя по рассказам очевидцев, до знакомства с Татьяной он был серьезен, как Будда на унитазе, и столь же зануден в каждом своем проявлении.
В последнее время папочка особенно разошелся. Конкретно — после того, как моя пятиюродная тетя Марина притащила на Землю целый выводок инопланетного Оружия и все проблемы призмы заодно. Ивановы и до этого момента не голодали — бабуля Гиттиннэвыт снабжала многочисленное потомство мелкими, но регулярными порциями специального «нерпичьего жира», который был буквально панацеей от всех болезней. А уж когда старшие члены клана вышли в бескрайний космос и получили возможность добывать этот самый «жир» в промышленных масштабах… Наши и так не особо серьезные «русские» родственники и вовсе скатились в детство, резко помолодев кто на пять лет, кто на десять… кто на пятьдесят.
Ну, короче, ото-сан у меня — латентное Оружие. Что-то типа заколки-стилета в волосах прекрасной японской леди. Если бы не мама с бабулиным «жиром», он же «скверна», помер бы, как и его старшие двоюродные дяди, лет в сорок. Местные это считали аж целым родовым проклятьем и очень удивились, когда папа, показывающий уже все признаки болезни, после свадьбы резко воспрял духом. Обычно же того… наоборот бывало. И родня радовалась, если смертник успевал оставить потомство.
Как мы раскопали в сети призмы: не кормленное скверной оружие разрушается как раз лет за пятьдесят, при этом последние лет пятнадцать тяжело болея. Но наш ото-сан даже после сорока был вполне здоров и бодр, только выглядел на свой возраст. И чувствовал себя соответственно. Животик отрастил, потяжелел. Снова обрел склонность к занудству.
А когда требуемая его… хм... виду кормежка пошла в других масштабах и мамочка исподволь начала развивать эту его нечеловеческую структуру латентную, папуля в один прекрасный день просто проснулся двадцатилетним пацаном рядом с двадцатилетней девушкой, в которую за компанию мутировала маман. И разом как-то поверил во всю эту нашу фантастику с призмами, Мастерами, Оружиями и прочими сюрпризами, что она ему на голову и вывалила.
Ну и того… даже я слышала, как бурно они праздновали сие чудо. Я прям теперь в настороженных непонятках — как скоро ждать братика или сестричку. Только Норайро Татьяна, моя каа-сан, взяла себя в руки уже к вечеру и, переговорив о чем-то с бабушкой Гиттиннэвыт, на следующий день вернула внешние проявления «солидности».