Дан грустно улыбнулся и продолжил.
Да, великий и всеблагой Алин — мой предок, не легко было принять это, но это данность, глупо бегать от этого, так что еще одного небезгрешного родственника я как-нибудь переживу.
— Значит, мир? — осторожно спросил Лиан.
Дан чуть улыбнулся.
Мир. Как вам полет на птице рокха?
Нормально, немного жутковато, но здорово! — ответил Лиан. — Ты ешь, я пока согрею воды. Кухня тут на грани невозможного. Так что твой новый дом выше всех похвал.
Спасибо. Честно говоря, это звучит немного странно, но я правда считаю это место своим домом, я чувствую себя здесь дома. Так что можете прилетать сюда с Модестом в гости.
Лиан вздохнул.
Модест уехал в Даллим, сказал, либо я его отпускаю, либо он уходит сам.
Я знаю, от Гедовин. Но не переживайте так: сейчас не те времена, когда от Рувира до Даллима нужно было добираться пару дней, поэтому вы сможете навещать его, а потом, я уверен, он одумается, и сам будет навещать вас.
Ты так говоришь, как будто одобряешь его отъезд.
Потому что он уехал с друзьями, один из которых — царевич, вы не думали о том, что Изяслав может дать им троим хорошее образование? К тому же Модест и Гедовин в будущем могут стать помощниками Драгомира, лично я ничего плохого в этом не вижу.
Может, ты и прав, просто… Перед Модестом я тоже виноват, и теперь, когда я понял это, он уже стал совсем взрослым, я не знаю: как вести себя с ним, о чем с ним говорить, и что мне сделать, чтобы показать свое отношение к нему. Я ведь, честно говоря, и сам не знал, не осознавал: насколько он дорог мне, до всех этих событий с присоединением к Истмирре. Но теперь слишком поздно.
Ничего не поздно! — возразил ему Данислав, — главное сейчас не препятствовать ему, постараться найти общий язык. Вот вы прилетите к нему в гости, как ко мне сейчас, и что же, думаете, он вас прогонит? Я ведь не прогнал, но не сделайте вы первый шаг, и мы так и остались бы без этого разговора, вы ведь там и сами это подметили, когда рассказывали Амалии о моей злопамятности.
Что? Да, это вообще о другом было, я просто сказал, что ты не любишь, когда кто-то из сотрудников что-то не выполняет, ты такого не забываешь и обязательно припомнишь потом. Только и всего!
Спасибо, а то я уж начал опасаться, что жена меня бояться будет. Ладно, о Гедовин и Модесте, она оба тоже должны понимать, что их теперешняя самостоятельность в любом случае временна, и от опекунства они отказаться не могут, другой разговор какие отношения будут между Модестом и вами.
А Гедовин? — не понял Лиан. — Я сказал ей, что могу быть ее опекуном.
Но Дан покачал головой.
У нее уже есть опекуны. И ни я, ни Амалия не собираемся от этого отказываться.
Что? Дан, ты хоть понимаешь, что Гедовин — это не пятилетняя девочка, и…
Я все прекрасно понимаю, но и вы не забывайте о том, что я уже не тот мальчик, которого вы знали в Рувире, и давайте закроем эту тему.
Лиан внимательно посмотрел на него и понял: тот не шутит.
Хорошо, в следующий раз я привезу нужные бумаги.
Спасибо, и у меня тогда к вам будет еще одна просьба. Привезите мне печать властителя магии, она хранится у нотариуса, госпожи Ирмы.
Хорошо, но может, ты сам захочешь слетать?
Дан покачал головой.
Дел полно! Сначала я должен отправиться к Милане, мне нужно кое-что узнать. Я не очень верю в то, что она сама, так свято веря в учение Светозара, решила убить собственную дочь ради довершения начатого предками, которых никто из ее племени не знал лично! Нет, здесь есть что-то еще, в общем, я должен выяснить: в чем дело.
С некоторой опаской Лиан спросил у него.
Постой, постой, ты что собрался сейчас куда-то лететь? Без обид, Данислав, но выглядишь ты неважно, и я не врач, но и то посоветовал бы тебе отдохнуть пару дней.
Но молодой человек вновь покачал головой.
Пара дней слишком много. К тому же я не сам полечу, а на птице рокха — отдохну в воздухе.
Не дело это! Куда она денется, эта Милана?
Да куда угодно!
Если бы только Дан знал, насколько верными окажутся его слова. В эту же ночь он спросил у Синоша, где находится племя потомков Святозара, какого же было его изумление, когда скрежет поведал ему об исчезновении всех жителей острова. Дан решил, что это странно: куда они могли деться, может, просто ушли вглубь острова, откуда скрежеты не смогли разглядеть их? Но, прибыв на место, он убедился собственными глазами: дома брошены, людей нигде нет, даже нет домашних животных, если не считать двух диких крыс, которые промелькнули на улицах. Дан спустился вниз и зашел едва ли в не в каждый дом, так ничего и не найдя.