Это так странно, — поделился он своим недоумением с Баруной. — Куда они могли деться? Ну не под землю же они ушли?
Почему нет? Там вполне могло остаться что-то еще с древних времен. Ты ведь сам говорил, господин, что здесь был город тысячу лет назад, а неподалеку сохранился храм, может и еще что-нибудь осталось.
Да, давай-ка слетаем к тому храму, проверим.
Баруна вновь поднялся в воздух и долетел до храма Бога Судьбы, высадив Данислава на песчаной площадке перед храмом, он стал ждать, а Дан направился к храму. В прошлый раз он вернулся также, как и вошел, однако Войслава говорила о выходе для потомков Святозара, Дан создал временную яркую вспышку, чтобы осветить затемненные участки зала — никакого дополнительного прохода он не обнаружил. Пол тоже был идеально гладким, да и вряд ли Войслава выбиралась через подземный проход. На всякий случай Дан зашел за статую Бога Судьбы — опять ничего.
— Странно, — невольно произнес он вслух, совсем не ожидая услышать в ответ свое имя.
— Дан? Ты внутри?
Это была Амалия. И когда она успела обнаружить его отсутствие?! И как она оказалась здесь? Ни он, ни Баруна не видели никаких птиц рокха на горизонте, хотя, конечно, они смотрели вниз, а не по сторонам, и все-таки.
— Да, я здесь.
— О чем ты думал?! — с ходу строго и требовательно спросила Амалия, едва войдя внутрь.
— Э-э, милая, это как-никак храм, может, мы не будем здесь ругаться?
— Да не хочу я с тобой ругаться! Я просто хочу, чтобы ты понял: лететь сюда тогда, когда ты едва оправился, было слишком рискованно и опасно! А что если бы эти люди применили еще какое-нибудь древнее заклинание? Ты уверен, что сможешь с ним сейчас совладать?
Дан, как школьник перед учителем, виновато опустил голову.
— Я… Не знаю, прости!
Подойдя к нему, Амалия крепко обняла его и попросила.
— Давай улетим отсюда: я боюсь за тебя.
— Я не чувствую никакой опасности.
— Пока не чувствуешь, — поправила его Амалия.
— Признаю, пока. Но, я не понимаю, эти люди, они куда-то исчезли.
— Тем более! Где гарантия, что они не оставили здесь никаких ловушек?
— Да, только надо подумать, как выйти отсюда.
— В смысле? Вот же дверь, — и она указала на сплошную стену.
— Но… тут нет никакой двери!
— Нет, она там есть. Это странно, но я ее вижу, и, похоже у меня нет выбора, но мне придется пройти через нее, потому что тот вход, через который вошла я… исчез. Да уж, это очень странное место!
— Ладно, попробуй открыть дверь.
Амалия подошла к тяжелой металлической двери и довольно легко открыла ее, Дан даже услышал легкий скрип, но увидел лишь, как Амалия исчезла в толще стены. Обернувшись, молодая женщина обнаружила, что дверь исчезла.
— Дан!
Он не ответил — не чувствуя под собой ног, Амалия побежала к проходу, через который вошла в храм и едва не столкнулась с выходящим из храма Даном. Она вновь крепко обняла его и вновь попросила.
— Прошу тебя, давай улетим отсюда, мне не нравится это место!
— Да уж, местечко то еще! Хорошо, мы улетим отсюда, но потом нужно будет сюда вернуться, все осмотреть, повнимательней: я что-то упустил. Они не могли вот так просто взять и исчезнуть! Они не могли уйти, потому что если бы они просто ушли, то скрежеты бы их видели, но их не видели. Никаких межпространственных коридоров и создающих их заклинаний не существует, так что просто шагнуть в другое место они тоже не могли.
— Потом, потом вернемся, а пока улетим. Дан! — сказала она, внимательно посмотрев на него, — ты сейчас также бледен, как тогда, когда я вела тебя от повозки Дира.
Дан улыбнулся.
— Но я чувствую себя гораздо лучше, чем тогда.
— Дан, пообещай, что больше так не сделаешь! Себя не жалко, так хоть нас пожалей, меня и…ну, ты понял.
Но он, вздохнув, честно ответил.
Прости, но не могу. Я слишком многое должен, и слишком мало могу себе позволить.
Я знаю, ты тоже меня прости.
Спустя несколько дней они прилетели обратно, но никаких следов жителей деревни не нашли, скрежеты по-прежнему не смогли пролить свет на ситуацию. Оставалось только гадать — что же случилось с потомками Святозара?