Птицы рокха без труда могли найти нужное направление, внутренним чутьем определяя стороны света, он постарался вспомнить, где расположены руины Чудограда, и как далеко от них он оказался. Сайдара с минуту покружился в воздухе и, выбрав нужное направление, направился обратно, даже по его скромным прикидкам, это было пару часов полета. Как и что могло откинуть его так далеко? Сайдара летел и летел, уже не надеясь, что этот лес кончится, наконец, он разглядел впереди какую-то серую точку, воспрянув духом, он удвоил силы, но тут же сник: до него пытался достучаться Лукаш. Нет уж! Нельзя говорить ему, что он потерял Амалию! Он ведь передаст это властителю магии, а его Сайдара сейчас откровенно побаивался. Было очевидно, что Данислав горячо любит Амалию и его крайне расстроит ее исчезновение, и нет гарантии, что он не разнесет его, Сайдару, на части за то, что он не сумел присмотреть за ней. С самого начала юноша показался ему крайне категоричным, такой не остановится просто так. А если с Амалией что-то случится, то не факт, что молодой человек скроет свои переживания и не вознамерится отомстить за нее Сайдаре. «Может быть, — думал Сайдара, — я не прав», но эти мысли навязчиво крутились в его голове, и потому он заблокировал проникновение Лукаша, и тот ни с чем вернулся к своему господину.
Первое, что она почувствовала, это страшная сырость и холод. Амалия недовольно поморщилась и, открыв глаза, огляделась. Она лежала на дне какой-то земляной ямы, на стенах которой зависли капли воды. От странных шаров в углах ямы с квадратным дном исходил живой свет, иначе Амалия назвать не могла. Казалось, что эти шары действительно живые, и свет от них как дыхание ритмично то вспыхивал, то чуть угасал. Амалия села и огляделась повнимательней: никого, кроме нее и четырех шаров здесь не было, а сверху яму накрывала плотная, не пропускающая свет крышка из плетеных прутьев, снизу Амалия могла разглядеть торчащие между веточными переплетениями листочки.
Эй! Есть здесь кто-нибудь?
В тот же миг едва она успела задать свой вопрос, как шары взмыли в воздух, резко вспыхнули и полностью погасли.
Замечательно! — проворчала Амалия, обхватив себя руками, сейчас ей стало еще холоднее, холоднее и страшнее: где она, как сюда попала, и в чьих руках оказалась теперь?
Амалия осторожно села, словно боясь сесть на что-нибудь острое, и, подобрав к себе ноги, обхватила их руками и положила на них голову. Так ей стало немного теплее. Логично предположить, размышляла Амалия, что раз ее притащили сюда, значит, она кому-то зачем-то нужна, значит, рано или поздно за ней придут, чтобы предъявить свои требования. Ждать пришлось недолго. Крышка медленно открылась и на лицо Амалии опустился яркий солнечный луч. Молодая женщина сразу подняла голову, прищурилась, привыкнув, она поняла, что свет не такой уж яркий, и сейчас, по всей видимости еще день, значит, прошло немного времени с того момента, как она была на развалинах Чудограда. Если только это был тот же день.
В проеме ямы показалось странное существо, это был какой-то древесный человек, иначе Амалия назвать не могла. Его тело было соткано из веток и листьев, глаза представляли собой два среза тонкого стволика, нос — боковой отросток веточки, а тонкие веточки губ придавали лицу существа суровый и строгий вид. Такие же тонкие палочки образовывали брови, а тонкие длинные сложные листья — волосы. Только одежда была настоящей: зеленая с вышивкой по краям туника до колен с перекинутой через плечо белой накидкой, закрепленной красивой брошью у левой руки, правая рука была свободной и ложилась поверх ткани.
Существо распростерло над ямой руку и к нему, вспыхнув, подлетели четыре шара, зависшие, было, у выхода из ямы. Существо произнесло пару слов, скорее всего, на древнем языке, судя по звучанию, и шары улетели. Потом оно посмотрело на Амалию и что-то спросило. Амалия понимала, что обращаются к ней, но она не поняла ни слова из этой незнакомой ей речи. В свою очередь существо удивилось: брови его зашевелились, сначала взметнулись вверх, а потом сошлись на переносице — похоже, существо задумалось. Амалия воспользовалась сложившейся паузой.