Огибаем помещение бара, входим в тихий двор, залитый тёплым светом уличного фонаря, что изогнул стальную шею в самом центре асфальтного пятачка. На улице так тепло, и дышится полной грудью. Вдыхаю пахнущий сиренью воздух, и распахиваю стальную дверь подъезда, выкрашенную в тёмно-красный цвет.
Один лестничный пролёт, ещё пара ступенек, и вот мы стоим уже у светлой деревянной двери, ведущей в мою квартиру.
— Недалёкая прогулка, — усмехается, следя за тем, как я достаю ключи из заднего кармана тёмно-синий джинсов.
Улыбаюсь, заправляя распущенные волосы за ухо. Вот куда он дел мою резинку, интересно мне знать?! Ладно, Бог с ней, ещё есть.
Распахиваю дверь и вхожу в тёмное помещение. Щелчок по выключателю, и яркий свет разрывает мглу.
— Чёрт, — шипит Карл, и не успеваю ничего понять, а он выключает свет. — Предупреждать же нужно.
— Глаза? — спрашиваю, вспомнив, как мучился он раньше от яркого света.
— Всё нормально, — раздаётся голос совсем близко, и эта близость кажется особенно острой.
Но то, что с ним происходит — точно ненормально, уверена в этом.
— Так и будем в темноте стоять? — спрашиваю, не понимая, что дальше делать.
— Можешь включать, не ослепну, — говорит и чем-то щёлкает за моей спиной.
— Не хотелось бы, конечно.
Карл издаёт странный горловой звук — то ли смеётся, то ли подавился, — а я снова нажимаю на кнопку выключателя, а ощущение такое, будто чеку с гранаты сорвать собралась.
— У тебя во всех комнатах такой яркий свет?
И надо было мне купить такую мощную лампочку! Но кто же знал, что так получится?
— Нет, только в коридоре, — отвечаю, сбрасывая обувь. — Разувайся, я чайник пока поставлю.
Не дождавшись ответа, иду в кухню и только там понимаю, до какой степени напряжена. Вот зачем я выпила? Теперь в голове каша, а мысли прыгают, как горные козлы. Правда, пару глотков всего сделала, но в моём нынешнем состоянии проще обвинить алкоголь, чем пытаться разобраться в реальных причинах. Так, Марго, соберись! Ты всё делаешь правильно, потому что ему и в самом деле нельзя за руль.
Знаю, что не смогла бы нормально жить дальше, позволь ему уехать в таком состоянии. А вдруг бы что-то случилось? Авария, например. Даже выяснить об этом не смогла бы. Не спрашивать же у него номер телефона в самом деле.
Пока размышляю, выполняю привычные действия: набираю полный чайник воды, зажигаю конфорку под ним и мою руки под почти ледяной водой. Это немного освежает и помогает успокоиться.
— Миленькая квартирка, — раздаётся за спиной, а я подпрыгиваю от неожиданности. — Испугал, что ли?
— Немного… я просто задумалась. Присаживайся.
Карл выбирает стул по другую сторону стола, будто сторонится меня. Или мне просто так кажется? Пойди, пойми его.
— Можно вопрос?
Карл опирается спиной о стену, вытягивает длинные ноги в чёрных плотных брюках и насмешливо смотрит на меня.
— Задавай, — медленно кивает и улыбается. — Но не обижайся, если не отвечу.
— Постараюсь не сильно плакать по этому поводу. В общем, ты байкер, да?
Удивлённо смотрит на меня несколько секунд, а потом хохочет. Второй раз за вечер слышу его громкий смех и, боюсь, ещё немного, и могу привыкнуть.
Отвыкать потом не хочется.
— Маргаритка, мы не виделись миллион лет, а ты о такой ерунде спрашиваешь.
Не знаю, обижаться мне или тоже рассмеяться. Нет, не стану корчить из себя оскорблённое достоинство. Незачем это, только не с Карлом.
— Мне интересно, правда.
— Интересно ей, — усмехается и лезет в карман. Молчит, а я слежу за его движениями, наплевав окончательно на то, прилично ли это, допустимо ли.
В итоге достаёт пачку сигарет, зажигалку, на корпусе которой поблёскивает серебристый байк.
— Но ты всегда такой была, — говорит, продолжая улыбаться, и постукивает по столу зажигалкой. — И да, я байкер.
Ого, думала всё-таки не ответит.
— Если хочешь, кури, — предлагаю, а он удивлённо заламывает бровь.
— Слушай, Ворон, я же не девочка-ромашка и мне не двенадцать. Хотя и тогда знала, что ты куришь.
— А что ты ещё обо мне знала? — спрашивает и, высекая огонь, подкуривает.
Встаю, чтобы найти в шкафу пепельницу и вдруг понимаю, что и сама не отказалась бы от сигареты. Нервы натянуты, как струны, будто бы даже звон их слышу. Чертовщина какая-то.
Лезу в кухонный ящик, нахожу пачку тонких сигарет, дым которых ненавязчиво пахнет шоколадом. Это мой неприкосновенный запас, но сейчас можно. Сегодня можно всё.