Незаметно подкравшись сзади, Вельхеор хлопнул друга по плечу и ехидно проговорил:
— Слюни подбери, герой-любовник. Сколько можно на мою сестренку пялиться?
В отличие от своего друга, Вель предпочитал неформально короткую прическу. Точнее, ее предпочитала Итания, а Вельхеору оставалось лишь потакать ее капризам.
— Отвали, подкаблучник, — тут же среагировал Кельнмиир. — Неужели тебя жена отпустила одного на прием? Я думал, Итания…
— Тихо ты, — зашипел Вельхеор. — Накличешь беду…
Но было уже поздно.
— Мальчики, — игриво проворковала Итания. — Скучаете?
— Угу, — буркнул Вельхеор, растянув губы в вялой улыбке, и отправил Келю мысленный посыл: — «Исскучались все… Чтоб ее…»
Обворожительная вампирша взяла Вельхеора под руку и положила голову ему на плечо, заставив того скривиться.
— «Я смотрю, у тебя опять наступила пора перенасыщения женушкой», — мысленно заметил Кель. — «Не пора ли вам еще разок развестись ненадолго? Ну, лет на пятьдесят хотя бы…»
Разумеется, вслух он сказал совсем другое:
— Вы отлично смотритесь вместе.
— Подлиза, — хихикнула Итания, и тут же стрельнула в него острым взглядом. — Не вздумай поддерживать очередную авантюру моего непоседливого муженька.
— «А что, таковая имеется?» — мысленно поинтересовался Кельнмиир.
— «Я сказала, не вздумай!» — ворвались в голову Келя злые мысли вампирши. — «Думаете, я не знаю, о чем вы переговариваетесь?!»
Знать она, разумеется, не могла, но догадывалась наверняка.
— Дорогая, пойдем лучше потанцуем, — тут же сменил тему Вельхеор, обнял вампиршу за плечи и потянул в центр зала.
— «Потом поговорим», — донесся до Кельнмиира слабый мысленный посыл. — «Есть предложение…»
К сожалению, телепатические способности вампиров сильно ограничивались расстоянием, поэтому друзья не могли свободно общаться с помощью мысленной речи даже в пределах зала.
Кель вновь бросил взгляд на балкон, но Алисии там уже не было. В который раз он не решился познакомиться с девушкой своей мечты. Десятый или сотый?
— Кельнмиир! — Ему навстречу уже спешил вечно улыбающийся холодной отстраненной улыбкой дядя. Короткая стрижка и тонкая бородка на изящном лице выделяли его из основной массы вампиров, предпочитающих гладко брить лицо и носить длинные прически. — Пойдем, я кое-кому тебя представлю.
О нет! — с трудом сдержал тяжелый вздох Кель. — Очередная пассия от дяди. Опять какая-нибудь маньячка или жаждущая власти истеричка. И почему он никак не оставит эту свою глупую затею?
— Конечно, дядя, — вымучено улыбнулся Кельнмиир. — Надеюсь, она не станет набрасываться на меня и срывать с себя одежду прямо в зале, как предыдущая?
Канмиир — дядя Келя, а также один из старейших представителей клана Миир, выглядел ничуть не старше своего племянника. Так уж повелось, что вампиры могли без особых проблем изменять свою внешность. Наибольших успехов в этом деле добились, конечно же, женщины с их вечным стремлением к идеальным формам и аристократической красоте. На втором месте заслуженно находились представители Боевого Клана, издавна славящиеся своими боевыми формами, частично позаимствованными у хищных животных. Возможности вампиров из других Кланов были гораздо скромнее — они без особых проблем могли менять внешность: выглядеть на любой возраст, исправлять многие недочеты, но полная трансформация им не грозила.
— Просто страстная девушка, — пожал плечами Канмиир. — И чем она тебе не понравилась?
— Наверное, тем, что эта страстная особа чуть не изнасиловала меня на столе с закусками?
Дядя сокрушенно покачал головой.
— Иногда я сомневаюсь в том, что мы родственники…
Примерно то же самое Канмиир говорил каждый раз, когда срывалась его очередная попытка подобрать Келю подходящую пассию. И действительно, будущий Царь вампиров сильно проигрывал своим любвеобильными сородичам в общении с противоположным полом. Тот же Вельхеор был женат уже раз пятнадцать. Правда, из них четырнадцать на Итании, но это их личные семейные трудности. А ведь Кельнмииру вскоре предстояло занять трон Царства, как первому наследнику Клана, и ему просто-таки необходима была соответствующая его положению супруга. В конце концов, для долгоживущих вампиров брак не был чем-то особенным, просто временная мера, дань традиции.