Тармен и другие трое закивали в знак согласия с этим простым планом, но Рико заупрямился.
— А если пойдёт не гладко?
— Мы с Гвенвивар наведём переполох и задержим монстров, чтобы вы с родственниками успели уйти. Вряд ли они попытаются преследовать вас, если подумают, что пленников выкрали тёмные эльфы.
Я вновь увидел, как кивают Тармен и другие, и, когда Рико попытался найти новый аргумент, старик твёрдо опустил руку на его массивное плечо. Рико стряхнул её, пожав плечами, но больше ничего не сказал. Его молчание, как и вид щетинистого лица, на котором застыла глубокая ненависть, не добавляли во мне спокойствия.
Пересечь полузамёрзшую речку оказалось довольно легко. Гвенвивар попросту перепрыгнула её. Я последовал за ней, осторожно ступая по льду. Мне не хотелось полностью полагаться на столь хрупкий мост, поэтому я остальную часть пути к тому берегу я проделал, перескакивая по крупным камням.
Заново оценив обстановку в лагере из-за реки, я выявил возможные проблемы, точнее, гигантских огров, ростом вдвое выше меня. Пляшущее пламя отражалось на серой матовой коже, покрытой тёмными точками бородавок, а длинные, спутанные волосы отсвечивали иссиня-чёрным.
Их было, по меньшей мере, двое. Они сидели на корточках среди беспорядочно расположенных валунов к северу от пленников. Сами же пленники сидели лицами к реке — ко мне — обратившись спинами к большому камню, и теперь я видел ещё одного сторожащего их орка, прислонившегося к тому же самому камню с северной стороны. Поперёк его колен лежал обнаженный меч.
Мне часто доводилось быть свидетелем грубой тактики орков, поэтому я сделал вывод, что этому охраннику было приказано перебить пленников, если появится какая-либо угроза. Этот орк представлял наибольшую опасность. Его голова стала первой, которую моя стрела пронзила той ночью.
Оставалось лишь тихо сидеть и ждать, пока огонь не угаснет и пока лагерь не оцепенеет от сонливости и скуки.
Не прошло и получаса, как до меня начали доноситься сердитые перешептывания с того берега — но не из лагеря врага. Я не мог поверить тому, что услышал: Рико спорил с остальными! К счастью, двое орков-стражей, ближайших к тому месту, где прятались люди, не отреагировали тут же. Я мог лишь надеяться, что их уши не настолько остры, как мои, и не уловили тихих звуков.
Прошло несколько мгновений, и — хвала небесам! — голоса вновь умолкли. Но расслабляться не стоило. Инстинкты говорили мне, что вскоре должно произойти то, что переломит ход вещей, и низкий рык Гвенвивар подтвердил мои мысли.
В тот решающий момент я не хотел верить, что Рико может быть настолько глуп, но мои инстинкты и обостренные чувства воина одержали верх над отказывающимся верить разумом. Я скинул Тулмарил с плеча, приготовил стрелу и нашёл путь, по которому ранее перебирался на этот берег.
Два орка, стороживших южную сторону, начали нервничать и переговариваться меж собой на своем гортанном наречии. Я пристально следил за ними, но больше внимания уделял ближайшему к пленникам орку. Не упускал я из виду и огров — куда более опасных врагов. Будучи триста пятьдесят килограмм весом и три метра ростом, огр вряд ли падёт быстро под ударами моих сабель, зато один меткий выстрел из Тулмарила мог бы свалить одного из этих громил. В целом же мой план основывался на том, как вывести пленников из лагеря, чтобы огры и не заметили этого — битва с этими грубыми тварями могла стоить мне времени. Времени, которым не располагали ни я, ни пленники.
Но мой план провалился у меня на глазах.
Один из орков-часовых что-то завопил. Орк позади него выстрелил в кусты, скрывавшие фермеров. Как и следовало ожидать, охранник с мечом позади беспомощных пленников сразу же вскочил на ноги. Огры, сидевшие среди разбросанных камней, зашевелились, но скорее ради любопытства, а не из-за тревоги.
Я ещё надеялся, что положение можно спасти — пока не услышал призыв Рико к атаке.
В каждой битве наступает момент, когда воин должен отбросить все посторонние мысли, дать инстинктам управлять своими движениями, полностью положиться на них и не расходовать драгоценное время, ставя их под сомнение. У меня был только один выстрел, чтобы остановить орка-мечника, прежде чем он убьет ближайшую пленницу — жену Тармена. Тварь уже занесла клинок, когда я выпустил стрелу, и скрытая в ней могущественная магия прочертила серебряный след над Сарбрином.
Возможно, я попал ему в глаз, но, куда бы в действительности не ударила стрела, голова орка буквально разлетелась на части. Чудовище отлетело назад, во тьму, и я начал перебираться через реку, стараясь не привлекать внимание с противоположного берега.