Пучков вздохнул и уставился на носки своих нечищеных туфель.
— Ладно, забудь об этом, — махнул рукой профессор. — Пока. Потом переживать будем, когда вернемся.
— Откуда вернемся, Альберт Родионович?
— Из экспедиции, Тёма, из экспедиции.
— Так вы уже знаете, что это такое? — загорелся Пучков.
— Догадываюсь. Ну-ка, включай свой компьютер.
Они уселись перед стареньким пыльным монитором, и Бершинский попросил Пучкова загрузить карту Беларуси.
— Что ищем? — поинтересовался Артем.
— Ольшаны.
— Ольшаны?
— Ну да, Арина ведь оттуда приехала.
— Верно. Но при чем здесь это?
— Думаю, мы сейчас поймем, при чем. Смотри, — Бершинский ткнул пальцем в стекло монитора. — Увеличь немного. Видишь, вот Ольшаны, вот Припять, а вот — Горынь-река. А теперь смотри сюда, — он положил возле монитора листок с ксерокопией скрижали. — Ничего общего не находишь?
— Елки-палки! — воскликнул Пучков. — Да это же то самое место!
— Вот именно. Правда, с надписями на скрижали надо будет повозиться. Я подобного письма раньше не встречал. Может, какой-то шифр? Но направление мы теперь знаем точно. А это дает нам повод предположить, что мы имеем дело с картой того самого места, где были спрятаны сокровища древлян. Я наверняка рассказывал тебе легенду о двенадцати ковчегах?
— Да, да. Помню, — встрепенулся Пучков. — Я тогда на третьем курсе учился, или на четвертом. Вы на семинаре рассказывали эту историю. Там что-то еще про истуканов.
— Точно. Так вот, это, похоже, оно и есть. Для верности, конечно, хорошо бы расшифровать текст. Но этим я займусь позже.
— А когда мы отправляемся?
— Хотелось бы, конечно, побыстрее. Я сам горю нетерпением. Но есть одна проблема.
— Какая проблема?
— Деньги, Тёма, деньги. Ты представляешь, во сколько нам обойдется эта поездка? Не ближний свет!
— Ничего! Мы же совсем недавно отпускные получили… Хотя…
— Вот именно, «хотя»! Я уже почти всё на книги потратил.
— На книги? — всплеснул руками доцент. — Ох, Альберт Родионович, не на то вы тратите свои кровные, не на то. Книги, их и в библиотеке можно взять. А деньги нужно расходовать на отдых, на развлечения, на жизнь, одним словом.
— Знаешь что, Тёма, позволь-ка мне самому за себя решать.
— Самому за себя у вас не получается. Вот сколько, например, вы потратили в этом месяце на ваши несчастные книги?
— Я что, Пучков, перед тобой отчитываться должен? — нахмурив брови и повысив голос, произнес Бершинский.
— Да боже упаси! — сразу остыл доцент.
— Ладно, заканчивай об этом. Главная проблема заключается в том, что денег у меня сейчас уже нет. Точнее, на такую поездку — нет.
— Будут, — с уверенностью произнес Пучков.
— Ишь ты! И где же ты намерен их раздобыть?
— Не знаю, как вы, профессор, а я умею заводить нужные знакомства, — приосанился доцент.
— Интересно.
— Встретился я тут недавно с одним человеком. Он, конечно, не из нашего круга. Я имею в виду не из научной интеллигенции, но довольно любознательный. Тоже, кстати, грезит всякими путешествиями, приключениями. И что самое важное — очень даже обеспеченный индивидуум. Работает в индустрии развлечений, в области азартных игр. А это, я вам скажу, прибыльное дельце. Когда он узнал, что я занимаюсь археологией, сразу стал расспрашивать, как мы работаем, как добываем материалы, как ведем поиски, и выразил желание поучаствовать в каком-нибудь предприятии, даже обещал профинансировать экспедицию, если, конечно, мы согласимся взять его с собой.
— Тёма, ты с ума сошел! — отмахнулся Бершинский. — Я никогда не стану связываться с криминалом.
— Альберт Родионович! Какой криминал? У него вполне легальный бизнес.
— «Вполне». Все они так говорят.
— Но мне его рекомендовали люди, мнению которых я склонен доверять.
— Ой, Тёма, не знаю. Не нравится мне все это.
Бершинский достал из кармана пиджака пачку папирос «Беломорканал» и, примяв бумажный мундштук, закурил. К папиросам Альберт Родионович пристрастился еще в молодости и с тех пор ни разу не изменял этой своей привычке. Сигареты он не признавал принципиально и никогда не брал в рот это фальшивое, по его словам, подобие папиросы, даже если очень хотелось курить, а папирос не оказывалось.
Несколько минут Пучков пристально смотрел на задумавшегося профессора. Наконец тот затушил окурок о край огромной стеклянной пепельницы и, подняв взгляд на доцента, спросил:
— Ты действительно думаешь, что на этого бизнесмена можно положиться?
— Абсолютно.