Визжали двигатели, что-то горело… противопожарная система пыталась работать… словно водоросли повисли кислородные маски. Тот, кто успел ими воспользоваться – умер счастливым. Кислород – замечательный газ.
Очнулся Джек Дэвис оттого, что кто-то больно трогал его за лицо. Разлепил глаза – еловая лапа колышется, тычет в морду иголками. Живой. Слава Богу! Проверил руки-ноги. Целы. В голове колотят барабаны, а в животе какофония. Но это ничего. Это ерунда. Выбрался из-под громил-сопровождающих, потрепал по щекам – ноль эмоций. Готовы. Сломанные ребра торчат из кишок. Адское зрелище. Расстегнул наручники, отполз от фюзеляжа. Присел. Сблевал в чашу разодранной обшивки. Полегчало. Отдышался, посидел, привалившись к перевёрнутому креслу.
Вдруг услышал тоненький писк. Глядь – глаза огромные испуганные. В пол-лица. Кинулся – девчоночку балкой придавило. Вырвал какую-то палку, поддел, достал ребёнка из-под обломков, на ноги поставил, платьице отряхнул:
– Ты как?
– Файн, – говорит малышка, а у самой губёшки прыгают, взгляд безумный, дикий.
– Всё хорошо! – Дэвис прижал её к себе, погладил по голове. – Всё хорошо, милая! Не волнуйся! Беги вон к тому большому дереву, жди там. Я сейчас.
Девочка побежала. Оглядывалась часто. Боялась.
А вокруг кутерьма: дым, языки пламени, левый двигатель непостижимым образом воет. Тела растерзанные повсюду. Жуть происходящего словами не передать – катастрофа!
В голове пульсирует жилка: "Так-так-так… нужно что-то делать… действовать… бежать!"
А куда бежать? Карты нет, где они находятся – неизвестно. Кругом тайга, плюс девчонка на руках – не бросать же её? Вернее – это минус.
"Ладно, – думает Дэвис, – образуется. Главное, без паники".
Выждал чуток на безопасном расстоянии, девчонку отвёл. Осмотрелся – живых более никого. Выдохнул. Задумался о спасении.
Проверил сумки, багаж, выбрал всё пригодное к делу: два складных ножа, кухонный тесак, походный топорик и нечто напоминающее поперечную пилу только маленькую. (В кожаном белом саквояже.)
– Ну, что? – говорит девчонке. – Будем жить. Тебя как зовут?
– Агнесс.
– От голода и холода не умрём, Агнесс. Не отчаивайся!
Про родителей спрашивать не стал. Зачем пугать ребёнка?
В подобной ситуации необходимо оставаться у разбитого самолёта. Спасателям большой предмет в тайге обнаружить легче. Джек знал это правило, но… уж больно жуткое зрелище представляли собой обломки.
Собрал сухие пайки, что предназначались для ленча, выбрал из сумок съестное и стал устраивать бивак неподалеку от места крушения. У ручья. Метрах в двухстах – там было удачное место. Джек рассчитывал, что их найдут через трое суток. Как максимум.
Но и трое суток в диких условиях нужно прожить…
Они перетаскивали с Агнесс вещи, когда из-за дерева с жутким воплем вывалился негр. Перекошенная физиономия напоминала рожу разъярённого зомби.
(Это потом он расскажет, что его вместе с сиденьем выбросило из самолёта. Отшвырнуло на кучу валежника непосредственно перед ударом о землю. Скажет, что это было "чудесным спасением во имя Господа!")
…А теперь он ковылял и неистово размахивал дубиной, намереваясь проломить Дэвису череп.
К счастью для Джека у негра была сломана лодыжка. От этого он сильно проигрывал в маневре и скорости. С четверть часа он прыгал и рычал от боли, пытаясь достать противника, потом иссяк и опустился на землю.
"Вот и хорошо!" – подумал Дэвис.
Он не испытывал к чернокожему неприязни… или злобы… вообще ничего. Негр казался подростком, который попал в непонятную ситуацию и напуган, а потому хорохорится. И старается казаться крутым.
"Остынь, парень. Побереги силы".
Опустились сумерки. Джек развёл костёр. Тайга навалилась на плечи глухой ватной чернотой. Абсолютно равнодушной и страшной своим вселенским равнодушием.
Трое суток ночевали у ручья. Дэвис с девочкой с одной стороны, негр с дубиной – с другой. Днём негр слушал радио (у него оказался маленький карманный радиоприёмник), однако ничего кроме пары федеральных каналов поймать он не мог. Федералы о крушении молчали. Маленький самолёт – не их масштаб.
Три дня миновало. Пошли четвёртые сутки.
"Нужно идти!" – это решение пришло, как откровение.
Утром четвёртого дня Дэвис начал собираться. Не сомневаясь и не колеблясь. И не обсуждая.
– Эй, ты! – выкрикнул негру. – Мы идём на юг! Ты с нами?
Негр показал неприличный жест и сказал, что остаётся:
– Мы с Агнесс останемся у самолёта!
За эти дни его сломанная лодыжка распухла и страшно болела. Бедняга значительно сдал. Губы запеклись от жара.