Донуэль сложил немногочисленные вещи в мешок и закинул себе за плечи. Наклонился к виновато глядящей на него Эливейн.
– Дон, – проговорила она. – У вас, наверняка, есть хорошие знакомые где-нибудь поблизости. Давайте, я побуду у них…
Донуэль улыбнулся, ласково и чарующе, почти как Дин.
– И не думайте, – полушутя, полусерьёзно проговорил он. – Вы хотите, чтобы я бросил у чужих людей жену моего брата и… племянника?.. Я буду идти, а вы будете дремать, или смотреть по сторонам. Как захотите.
И Дон легко поднял девушку на руки. Она бессильно склонила голову на его плечо.
– Вот и славно, – подбодрил Донуэль.
– Может… – начала Эливейн.
– Увы! – опередил её вопрос Дон. – Ни лошадь, ни телегу здесь добыть негде. Да в телеге и трясёт…
Эливейн вздохнула и послушно обвила шею Донуэля своей бледной рукой.
Так они медленно и продвигались вперёд: крепкий рыжеволосый крестьянин средних лет с худеньким босоногим парнишкой на руках.
– 72 —
Ранним, ещё тёмным утром спустя трое суток после начала их совместного путешествия, Донуэль и Эливейн прибыли к Переходу. Дон, обойдя только ему ведомыми тропинками позиции осаждавших Врата воинов Торубера, незамеченным пробрался к укреплениям, выстроенным защитниками из Долины.
– Стой, кто идёт! – окликнул часовой.
– Свои, – отозвался Донуэль.
Часовой с радостью узнал Дона. Но тут же тревога появилась в глазах солдата.
– Сэр, а где?.. – он не договорил.
Дон мотнул головой. По его жесту, по выражению лица ответ был ясен.
– Кто сегодня командует обороной? – глухо спросил Донуэль.
– Ролив Койль, – выдавил часовой.
Дон со своей бесценной ношей на руках проследовал к командному пункту.
– 73 —
Ролив вышел навстречу Донуэлю. Радостная улыбка сошла с его лица: Дина не было, на руках Дон держал усталого бледненького подростка.
– Может, подождём? – с надеждой спросил Ролив.
– Дин… не… придёт, – хрипло ответил Донуэль.
Мальчик закусил губу, глаза его затуманились слезами. Донуэль осторожно опустил подростка на землю.
– Надо быть сильной, девочка. Он хотел, чтобы ты дошла, – Дон погладил Эливейн по волосам. – Ради него, ради малыша тебе нельзя волноваться.
Донуэль поднялся на ноги. К нему и Роливу подошли Стражники, обученные Динаэлем.
– В чём состоит проблема? – спросил Дон, догадавшись по взглядам молодых людей, что тех что-то тревожит.
– Нам не дадут закрыть Переход, – ответил один из Стражников. – На это нужно время. И Торубер это знает. Поэтому его воины получили приказ в случае нашего отхода к тоннелю не давать нам ни минуты покоя.
– Это всё? – Дон усмехнулся. – Рив, пусть караул уходит. Стражники, будьте готовы закрыть Переход… И ещё: Ролив, ты отвечаешь за неё, – и Донуэль, указав на бессильно лежащего на траве подростка, посмотрел в глаза молодому человеку. – Я знаю, ты был близким другом Дина. Эливейн – его жена. И носит под сердцем его дитя… Ты понял?
– Да, – отозвался Рив. – Да. Но, Дон…
– Мне не страшно, Ролив, – усмехнулся Донуэль. – Я так давно жду встречи с Марикой…
И Дон опустился на колени возле Эливейн. Та тревожно смотрела в его глаза. Донуэль снял с шеи медальон с витиеватым вензельком, точно такой же, как был у Дина, и надел на Эливь.
– Это для… него, – и Дон положил свою руку на её живот. – Он спасает владельца только один раз и передаётся в нашем роду по наследству. Меня он уже спасал, а наследник – один… Прощай, сестрёнка.
– Нет! – по щекам девушки текли слёзы. – Нет… Значит, – вдруг ужас мелькнул в её глазах, – тогда Дин мог спастись?
Донуэль печально покачал головой.
– Если не спасся, – сказал он, – значит, не мог.
– Но, Дон, – Эливейн держала его руку в своих дрожащих ладонях.
– Может, есть иной способ?
– Нет, – улыбнулся он. – И потом, ты же понимаешь, что значит жить, если … больше нет…
Эливейн понимала. И историю Донуэля и Марики знала. Она обняла руками его голову и поцеловала: за себя, за Дина, за Марику.
– Прощай, – прошептала она. – Скажи Дину, что он единственный для меня, навсегда…
Эливейн закрыла глаза. Из-под опущенных век текли слёзы.
– Уходите! – скомандовал Донуэль и один остался в обороне.
Ролив поднял на руки Эливейн, поразившись лёгкости своей ноши и, прикрывая её с одной стороны собой, с другой – щитом, ремни которого надеты на его запястье и локоть, устремился к Переходу. Со спины своими щитами их прикрывали другие защитники Долины. Стрелы противника свистели, но Донуэль создавал своей ответной стрельбой впечатление того, что происходит всего лишь очередная смена караула…
– 74 —
Переход удалось закрыть. Когда воины Торубера распознали обман, было уже поздно. И только Стражники с болью видели последние мгновения жизни отважного Донуэля, чьё изувеченное стрелами и копьями тело осталось лежать на поле боя. Лишь Эливейн дано было ощутить невыразимую радость души Дона, обретшей наконец долгожданную свободу и устремившейся ввысь, туда, где столько лет его ждала Марика.
– 75 —
Эливейн открыла глаза. Тоннель закончился. Она впервые увидела Горный Замок, пока только его угловую башню и высокие древние врата. Её рассеянное слабостью зрение заметило и краешек огромного зеленеющего пространства Долины, с блеснувшей в лучах восходящего солнца рекой. Здесь словно витал дух Динаэля, она ощутила его всем измученным своим существом. И ей стало немного легче.
Из ворот Замка быстро вышел высокий седой человек. Его ровный голос прозвучал как музыка, сильная, величественная, не оставляющая места суетному, наполняющая мужеством и способностью жить.
– Раненых несите в левое крыло, – говорил этот человек. – Доктор уже там. Где мистер Койль?
Ролив, не меняя положения рук, на которых всё так же крепко и нежно держал Эливейн, шагнул навстречу старцу.
– Я здесь, сэр, – проговорил он. – Из моих людей вернулись все. Раненых – трое… – Ролив запнулся.
Человек как-то вдруг словно померк, на мгновение ссутулился.
– Донуэль остался, чтобы сумели закрыть Переход, – ровным голосом произнёс старец.
– Да, – тихо ответил Рив.
– А Динаэль… не вернулся… – ещё тише проговорил он.
– Да, мистер Даниэль, – словно эхо повторил Ролив.
Эливейн поняла, что именно этому старцу, дяде Динаэля, она должна рассказать всё произошедшее, не здесь, не сейчас, но обязательно чётко и подробно.
– Дин просил передать, – прерывающимся голосом сказала она, – что Чёрный Жезл никогда не обретёт более магической силы.
Даниэль перевёл задумчивый взгляд с Ролива на лицо Эливейн. Он словно только что заметил её. Девушка смахнула вновь выступившие на глазах слёзы. Старец остановил её руку – он смотрел на колечко. Вдруг лицо его потеплело, взор наполнился светом.
– И это чудо досталось Дину, – старец улыбнулся и погладил Эливейн по волосам. – Сколько же выпало на твою долю, девочка…
Даниэль махнул кому-то, и со двора замка выбежала темноволосая черноокая красавица. Эливейн почувствовала, как вздрогнул Рив.
– Вивьен, помоги, пожалуйста, мадам Фейлель обустроиться в комнате Дина. И пусть она хорошенько отдохнёт, – обратился к подошедшей девушке старец.
– Сэр, – негромко произнёс Ролив, – и, наверное, нужно, чтобы Эливейн посмотрел врач.
Даниэль вопросительно и тревожно взглянул на девушку.
– Не волнуйтесь, – смутившись, ответила та. – Это пройдёт… Всё в порядке… Я…
– Ты беременна? – в голосе Даниэля отразилась нечаянная, невозможная, почти сверхъестественная радостная надежда.
– Да, – прошептала Эливь. – Я поняла это дней десять назад… Только мне как-то нехорошо…
Старец наклонился к самому лицу девушки.
– Потерпи, милая, немного. Так бывает… сначала… Потом станет легче.
– Конечно, потерплю, – кивнула Эливейн. – Только бы ему было хорошо, – и она прижала свои руки к животу.
– Всё будет замечательно, – на мадам Фейлель смотрели тёмные глубокие глаза Вивьен.
Эти глаза успокаивали, утешали, они были добры и нежны. Но Эливейн их точно когда-то видела. Но когда? Где?.. Вдруг… она поняла: она узнала эти, действительно красивые глаза. Только видела их Эливейн прежде холодными и злыми…