– Дин снова оказался прав, – прошептала совсем устало девушка. – Добро непобедимо… Оно в любой душе… – и, словно во сне, заплетающимся языком, почти неслышно, добавила, – старшая из них очень красива; она скоро выходит замуж, по любви…
Дальше не разобрала даже сама Вивь. Эливейн погрузилась в дрёму. Её осторожно понесли в Замок.
– 76 —
Эливейн становилось лучше с каждым днём. Доктор Стратор, опытный медик, врачевавший всех в Долине, составил для неё особый распорядок дня и меню. По его мнению, опасаться за здоровье будущего малыша не приходилось, а тяжёлое начало беременности не такая уж редкость.
Прислуга в Замке проявляла к мадам Фейлель чуткость и внимание. Комната проветривалась и убиралась несколько раз в день. Постоянно прибегала молоденькая служанка узнать, не надобно ль чего госпоже. Повар лично заходил уточнить, что пожелает откушать Эливейн.
Девушка смущалась такой заботой, благодарила всех и каждого и улыбалась в ответ.
Вскоре весть о том, что вдова любимого всеми Динаэля очень доброжелательная, скромная и отважная особа, распространилась далеко за пределами Замка.
Вивьен приходила к Эливейн ежедневно. Девушки незаметно для себя подружились. Вивь рассказывала Эливь о жизни в Долине, о людях, о Дине. Эливейн хотелось увидеть мир своими глазами. Она потихоньку вставала с кровати и сидела у окна. Выходить из комнаты пока ей было трудно.
Когда Эливейн оставалась одна, она разглядывала обстановку комнаты, ведь всё здесь говорило ей о Динаэле. Теперь Эливь знала, какие книги он любил, какие цвета предпочитал, как много занимался. Она ощущала его дух рядом с собой, и ей становилось легче… Часто она плакала, просто потому, что его не было рядом и никогда больше не будет…
Заходил Даниэль, всегда улыбающийся ей, всегда готовый выслушать и исполнить любую её прихоть. И ей опять делалось неловко, ибо она считала, что ещё ничем не заслужила такого тёплого к себе отношения. Она, как истинно хороший человек, и не догадывалась, насколько велик был её подвиг, который она сама называла путешествием к дому любимого.
– 77 —
На седьмой день своего пребывания в Замке Эливейн в сопровождении Вивьен смогла выйти на небольшую прогулку.
Девушки поднялись на смотровую площадку угловой башни, и мадам Фейлель впервые увидела Долину с высоты. То, чем с детства любовался Дин, теперь стало доступно и ясно взору Эливь.
Подруги некоторое время стояли молча и просто смотрели вдаль. Они были так увлечены созерцанием, что не заметили, как к ним вышел Ролив.
– Вон там, – Эливейн указала рукой на возвышенность над рекой на другом берегу за мостом возле изгиба русла, – мне кажется самое чудесное местечко. И вид оттуда, наверное, замечательный.
– Гм, – удивлённо хмыкнул Рив. Девушки оглянулись.
– Разве можно так неожиданно! – возмутилась Вивь. – Мы же тебя не видели, ты мог напугать… нас.
– Простите, я не хотел, – сконфуженно ответил молодой человек.
– Но, – спросила Эливейн, – Вас что-то удивило?
– Да, – согласился Ролив. – Видите ли, тот уголок Долины, который вам так понравился – это любимое место Дина.
– Правда? – Эливь улыбнулась. – Значит, там он хотел построить лечебницу и дом?
– Да, – кивнул Рив.
Эливейн отвернулась от своих спутников и подошла к краю площадки. Молодые люди видели её со спины, молчаливо погружённую в свои мысли.
– Эливь… – тихонько позвала Вивьен.
– Да, да, – не оборачиваясь, негромко ответила та. – Сейчас…
Вивь подошла к подруге и нежно обняла её. Эливейн уткнула заплаканное личико в плечо Вивьен и всхлипнула.
– Простите, – проговорила она.
Некоторое время молодые люди молчали. Наконец Эливейн смогла взять себя в руки.
– Ролив, – повернулась она к Койлу, – Вы… друг Динаэля, – она не смогла произнести «был». – Могу я тоже обращаться к… тебе… на «ты»?
– Конечно, Эливь, – обрадованно подтвердил Рив, которого тяготило то, что Эливейн говорила ему «Вы».
– Тогда я спрошу у вас обоих, – мадам Фейлель прищурилась. – Почему вы молчите о свадьбе?
Молодые люди виновато переглянулись.
– Мы хотели… – начала объяснять Вивьен. – Но Динаэль… не вернулся. Это произошло так недавно… И ты ещё нехорошо себя чувствуешь…
– А Дин ничего не говорил? – Эливейн внимательно смотрела на своих друзей.
– Через десять недель после дня его ухода из Долины… – в один голос ответили молодые люди. – А откуда ты знаешь?
– Потом сами поймёте, – улыбнулась Эливь. – Ребята, пожалуйста! Вы любите друг друга!.. Ради… памяти Дина… Ведь он сам назвал вам день…
– Хорошо, – согласился Ролив. – Ты права… И он знал…
– Спасибо вам! – Эливейн благодарно смотрела на друзей.
– Не нам спасибо, – ответил Рив и поклонился, – а тебе и Дину.
– Ну… – смутилась Эливь и радостно обняла друзей.
Молодые люди ещё постояли на башне, оглядывая окрестности и беседуя о предстоящей свадьбе, а потом потихоньку стали спускаться вниз: мадам Фейлель необходимо было отдохнуть.
– 78 —
На следующий день к Эливейн постучался сэр Даниэль.
– Конечно! – откликнулась она. – Заходите. Доброе утро.
– Доброе утро, девочка, – ласково проговорил Даниэль. – Рад, что тебе лучше… Но я не один.
Вслед за хозяином Замка вошла женщина, очень красивая. Её смуглой золотистой упругой коже могла бы позавидовать любая кокетка. Каштановые густые кудри были убраны назад. Ясные синие глаза смотрели грустно. На вид вошедшей нельзя было дать больше тридцати-тридцати двух лет. Эливейн почему-то сразу поняла, что женщина старше и что это мать Вивьен, хотя дочь на неё не походила вовсе.
– Здравствуйте, – улыбнулась девушка гостье. – Я искренне рада познакомится с вами.
– Моё имя Эмма, – ответила женщина. – Эмма Тору. Эливейн кивнула и предложила пришедшим присесть.
– Мне давно надо было рассказать вам подробно, – проговорила она. – Простите. И спасибо, что вы столько терпеливо ждали…
– Нет, нет, – протестующе остановил Эливь Даниэль. – Мы пришли не за этим.
– Вивьен и Ролив собрались пожениться. Через шесть дней. Мы хотели отложить свадьбу… Мало прошло времени… И вы… – пояснила госпожа Эмма.
– Нет, – покачала головой Эливейн и взяла руки мадам Тору в свои ладони. – Не надо откладывать. Не надо мучить их ожиданием… И… Динаэль сам предсказал им дату…
Даниэль облегчённо вздохнул.
– Тогда понятно, – сказал он, вставая и собираясь уходить.
– Подождите, пожалуйста, – попросила Эливейн. – И вы, госпожа Эмма, тоже.
Даниэль опустился обратно в кресло.
– Я готова, – проговорила Эливь, – и должна рассказать всё о себе и Динаэле. И вам, сэр, и вам, мадам. Ибо то, что сделал и хотел сделать Дин, касается не просто Чёрного Колдуна со злым сердцем, а ещё и человека Торубера, в котором, по убеждению Динаэля, есть добро, способное спасти его душу. И, возможно, к этой мысли Дин пришёл именно благодаря вам, госпожа Эмма, благодаря вашей, пронесённой сквозь годы и беды любви к вставшему на дурной путь человеку, любви, о которой я и не подозревала, пока не увидела глаза вашей дочери…
Мадам Тору даже с некоторым удивлением посмотрела на столь юную, но такую наблюдательную и мудрую особу.
И Эливейн рассказала, подробно, без лишних эмоций, всё, начиная со своего переезда с отцом из северных краёв и сватовства Торубера и заканчивая появлением в Долине на руках у Ролива.
Она говорила тихо и, казалось, спокойно. Но и Даниэль, и Эмма Тору понимали, чего стоит ей заново пережить трагические события последних недель. Однако они видели, что Эливейн решилась поведать вслух свою историю, где за такой короткий срок произошли и великие радости, и великие беды. Девушку слушали, не прерывая вопросами и соболезнованиями. И Эливейн была благодарна Даниэлю и Эмме за чуткость. Наконец она довела повествование до конца и устало закрыла глаза.
– Спасибо, девочка, – прошептал хозяин Замка. – Спасибо за всё. И за любовь к Дину, спасибо.