Наконец одна из жердей подалась…
С шумом выдохнув едкий продымленный воздух, Иванов стволом карабина несколько раз ударил в слежавшуюся, тугую солому. Она уже горела снаружи, его руки жестким жарким языком прихватывал огонь. «Сгорим!» В лицо полыхнуло невыносимым жаром, он зажмурился. Кто-то рядом хватанул сапогом в кровлю. Роем метнулись красные искры. Пробиться! Нагнув голову, бросился в рвущийся навстречу огонь.
Упал на что-то упругое, жаркое. Бросился прочь, не разбирая куда, плохо видя воспаленными от жара глазами. Он бежал, а дым оставался с ним. «Горю! Горю!» По лицу хлестнуло веткой. «А где же ребята?» — оглянулся на бегу. Кругом был орешник, справа и впереди метались ветки — кто-то бежит… Окликнул:
— Ребята! Ребята!
Ему отозвался хриплый, задыхающийся голос Шкаранды. Рядом с главстаршиной бежал кто-то еще: Мансур!
— А Василь? — крикнул, догоняя, Иванов.
— Он после тебя прыгал! — ответил Шкаранда.
Под ногами зачавкало. Высокие раскидистые кусты орешника стеной смыкались вокруг.
Остановились, послушали. Похоже, погони нет. Там, где осталась хата, пучились густые, крупные клубы пепельно-серого дыма. Он валил больше вширь, чем ввысь, небо с низко нависшими, потемневшими облаками словно придавливало его.
Но где же Василь?
— Подождем! — предложил Иванов. — Кроме как сюда, некуда ему податься. В деревню не побежит.
Стояли молча, прислушивались: не прошуршат ли кусты? Шкаранда расстегнул бушлат, весь в рыжих подпалинах, озабоченно пощупал у себя под форменкой.
— Цел флаг? — спросил Иванов.
— Цел. — Шкаранда застегнулся.
И снова воцарилось молчание… Василь, Василь! Где же ты?
— Бушлат твой горит! — показал Шкаранда.
— А, где?.. — Иванов хлопнул ладонью по рукаву: на локте сукно тлело.
— Землей потри! — посоветовал Шкаранда. — Я так тушил.
Нагнувшись, Иванов запустил пальцы в холодную, вязкую почву и, выдрав оттуда ком перемешанной с корешками и травинками земли, стал натирать ею места на одежде, где тлело. И только сейчас обратил внимание на го, как выглядят его товарищи. У Шкаранды его драгоценная фуражка отсутствовала, черные волосы, крепко припаленные, казались рыжеватыми, а с правой стороны почти до корней сгорели, отчего голова казалась еще круглее. Огонь начисто смахнул и широкие темные брови Шкаранды, и глаза его теперь казались еще более выпуклыми, большой ожог алел во всю щеку. Шкаранда водил по ней ладонью, меж пальцами проступали черные потеки грязи — он лечился единственно доступным сейчас способом.
Мансур Ерикеев пострадал меньше — огонь не затронул ни волос, ни бровей, но зато от его бескозырки уцелел только околыш, от верха остались лишь побуревшие клочья. Мансур был в одной фланелевке — охваченный огнем бушлат он сбросил, когда вывалился через крышу.
— Сам себе не верю, что цел остался. — Иванов оглядел себя и товарищей. — Видик! Чем на погорельцев не похожи?
— Личным оружием! — Шкаранда взглядом показал на автомат, висящий под рукой.
Иванов и Ерикеев тоже сумели сберечь свои карабины.
— Ну проявил ваш дружок инициативу — подхарчиться! — Шкаранда продолжал размазывать по щеке целительную грязь. — Ладно, что повезло нам. Солома от дождей сырая, дыму много. И хата самая крайняя. А то перещелкали б нас фрицы. Счастье, что не оцепили всю хату кругом. Может, их немного и было? И как это они нас нащупали? — все не мог успокоиться Шкаранда. — Не иначе — дед этот благолепный навел. У, старичок божий, попадись ты мне!
Шкаранда осторожно снял ребром ладони грязь с обожженной щеки:
— Чего стоишь? Пошли!
— А Василь? — одновременно спросили Иванов и Ерикеев.
— Сховаемся — помозгуем.
Они забрались в самую гущу кустов и там стали держать совет.
— Ждать Василя надо! — заявил Мансур, на этот раз, против обыкновения, высказав свое мнение первым.
— Немцев скорее дождемся, — ответил на это Шкаранда.
— Василь — пропадай, а мы — пошли, да?
Шкаранда обиделся:
— За кого меня принимаешь, Ерикей?
— Не Ерикей!
— Ну, Ерикеев. Учитывая ситуацию…
— Вот именно! — перебил Иванов. — Немцы, коль сразу не погнались, на ночь глядя в лес не полезут.
— И что ты предлагаешь?
— Кому-то здесь оставаться, как Мансур говорит. А кому-то осторожненько в деревне разузнать про Василя.
— Пожалуйста! — с неожиданной готовностью согласился Шкаранда.
Иванов не без удивления посмотрел на него: не вместе ли с командирской фуражкой исчезли у Шкаранды начальственные нотки в голосе? Иванов уже успел приметить: при всей любви Шкаранды изображать из себя начальника он, когда приходится туго, предпочитает не отдавать распоряжения, а исполнять их, отвечать не за других, а только за себя. Впрочем, это не значит, что он трус. В этом его не упрекнешь.
— Я один схожу — меньше риск. — Иванов открыл затвор карабина, посмотрел: — Эх, патронов у меня только два.
— Дай ему! — показал Мансур Шкаранде на автомат. — Поменяйся!
Шкаранда, явно смущенный этой неожиданной просьбой или, вернее, требованием, отвел глаза, но, совладав с собой, буркнул:
— Лучше тогда сам пойду.
— Не надо! — поморщился Иванов. — Мансур, у тебя сколько патронов?
— Семь. Возьми пять.
— Трех хватит. — Получив патроны, Иванов дозарядил карабин. — Ждите здесь.
— Пойду с тобой, а? — попросился Мансур.
— Нет. Одному сподручнее.
— Смотри, пожалуйста, не попадись!
Мучительно тянулось время. Словно длиннее стали минуты, после того как ушел Иванов. Кустарник совсем затянуло синеватыми сумерками, повеяло сыростью. Шкаранда и Ерикеев молча прислушивались. «Зачем я Ивана одного отпустил?» — все сильнее упрекал себя Ерикеев.
Из деревни по-прежнему не доносилось ни звука. Но там немцы…
Уже совсем стемнело. Где же Иван? Как тихо…
В стороне чуть слышно прошуршали кусты. Кто-то идет? Или только дуновение ветерка? Нет, не ветерок!
— Гляди! — шепнул Ерикееву Шкаранда.
Меж кустами мелькнула едва приметная во тьме фигура осторожно пробирающегося человека.
— Василь! — бросился к нему Ерикеев.
— Мансур!
Друзья порывисто обнялись.
— А я с ног сбился, вас ищу. — Трында ощупывал плечи товарища, словно все еще не мог убедиться, что перед ним именно Мансур Ерикеев. — Как стемнело, так и хожу тут вокруг, блукаю… Я ж догадался — не покинете меня, будете ждать. — Василь поискал взглядом: — А Ваня где?
— Тебя ищет.
В разговор вмешался Шкаранда: