Павел Михель
Легенда о Гаруде
«Настоящая забота о будущем состоит в том, чтобы отдать всё настоящему»
Альбер Камю
«Зачем я вообще трачу своё время здесь? Сама бы лучше сходила к психологу, если так хочется.»
Высокий крепкий брюнет посмотрел на золотые часы, немного покрутил их пальцами, а затем нервно опустил руку: до приёма ещё пять минут. За эти два часа, что уйдут на психолога, можно было бы кучу дел переделать на работе. На нём висел отчёт за прошлую сделку, а также намечалась ещё одна крупная с зарубежным заказчиком — получив её, он бы смог себе позволить давно желанное пальто от известного бренда. У него оно было бы первым, среди знакомых.
Он прошёл взад-вперёд, остановился у скучающего слегка запотевшего окна, достал телефон, прокрутил немного ленту новостей, убрал. Смотреть на пёстрое начало декаданса осени не хотелось — да и он просто не умел. Сделал ещё несколько шагов, снова достал и прокрутил ленту. Улыбнулся смешной картинке. Быстро ответил своей девушке, что ему надоело ждать, и что это бессмысленная трата времени. Внутри него начинало разгораться то привычное пламя, которое иногда полностью завладевало нутром. Но, к своему следующему за этими моментами стыду, не сжигало его самого внутри, а лишь уничтожало ритуальные символы массовой истерии, оставляя голым наедине с этим самым стыдом перед свидетелями. Но он настолько к этому привык, что быстро восстанавливал защиту и самообладание, подавляя жгучее чувство позора. Компенсировать его он пытался новыми успехами, которые должны были затмить тёмную минуту его жизни.
— Заходите! — сказал голос за дверью.
«Вовремя», — подумал брюнет про себя и решительным шагом направился в нужный кабинет.
Внутри пятиугольной, неправильной формы, комнаты, у противоположной стены от входа, у окна, стояло два кресла. Справа от двери были несколько мягких сидений.
На одном из кресел у окна сидел длинноволосый худой мужчина в слегка мятой белой рубашке и чёрных брюках. Это и был психотерапевт. Он держал в руке небольшой блокнот с ручкой, и смотрел в простое пластиковое окно. В рассеянном свете, на противоположной от окна стороне, его покрывала лёгкая вуаль тени. Утончённые лёгкие линии лица, черепа, обтянутым светлой кожей, создавали ощущение мёртвого спокойствия — будто он был запечатлён на портрете.
— Пожалуйста, разувайтесь, — повернувшись, проговорил мужчина странным, средним голосом: не дотягивающим грубостью до мужского, но и уходящим дальше нежного женского. Как будто он был болен или долго курил. — Хотя, вы можете надеть бахилы — тогда разуваться не придётся.
«Курит», — подумал брюнет.
— Я сниму, — проговорил брюнет, как будто принимая вызов. Хотя в голосе психотерапевта не было ни намёка на агрессию, пациент воспринимал это именно так. Он не хотел уступать ему — да и что, разве сложно ему разуться?
Брюнет аккуратно снял дорогие чёрные кожаные туфли, попутно стирая несколько пыльных линий грязи, и бережно поставил пару у входа. У стены справа, которая косым углом уходила не прямо, а ещё дальше в сторону, стоял небольшой столик с чайником, печеньем и чайными пакетиками. У третьей стены, что своим другим косым углом перпендикулярно подходила к стене справа, стоял старинный тёмный стеллаж с десятком книг.
— Чаю, может? — спокойно, и даже дружелюбно, спросил психотерапевт, слегка указывая на столик с чайником. Пузатый работяга терпеливо ждал, чтобы сделать важную и полезную работу: дать людям тепло, подкрепляя их физическое здоровье и моральную целостность.
— Не надо, — твёрдо, с лёгкой брезгливостью, ответил брюнет. Он пришёл сюда не за этим — нужно было быстрее закончить это дело и пойти заниматься чем-то важным.
— Тогда присаживайтесь, — пригласил психотерапевт, слегка поднимая правую руку, снова становясь похожим на картину. На секунду, когда рука оказалась напротив окна, свет, как бы проникая в белую ткань, показал тёмную худую линию внутри — она занимала примерно половину пространства рукава.
Психотерапевт открыл свежий пустой блокнот, готовый принимать всю боль прошлого очередного пациента, чтобы потом навечно молчаливо это сохранить, освободив человека от тяготящего груза.
Брюнет твёрдым шагом прошёл комнату и сел напротив. Он чуть поправил позу, расставив ноги, а руки положил на подлокотники, а также уложил красивее костюм, чтобы не оставлять мятые полосы.
Теперь казалось, учитывая свободно и немного небрежно закинутую ногу в позе психотерапевта, что это приём провинившегося работника у начальника, а никак не сеанс психотерапии.