ЛЕОНТЬЕВ. Так я же без вылазу на верфях… На дубненском устье… разве что в Нерль вырвешься… Вот как тялки погоним на Онегу да в Петербург, там все и увижу своими глазами да услышу своими ушами.
БАРЫНЯ. Погоди, это что же за тялки такие?..
ЛЕОНТЬЕВ (улыбаясь). Это корабли наши, кои мы на верфях сооружаем.
ОТЕЦ АНДРЕЙ (поднимая со значением палец). Тьялк – одномачтовое судно с плоским дном, длиною в дюжину аршин, пригодно для прибрежного по рекам и морям плаванья…
БАРЫНЯ. И где ж ты слов таких нахватался, батюшка?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Так я ж в гостях у господина капитана бываю на дубненское устье. Поглядел на всю эту кутерьму, да потолковал с заморскими мастерами, которые там верховодят…
ЛЕОНТЬЕВ. Голландцы…
БАРЫНЯ. И на каковском языке ты с ними толковал, батюшка мой?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Так они ж три слова по-русски, а я три слова по латыни, глядишь и столковались.
БАРЫНЯ. А вечером и за чаркою…
ОТЕЦ АНДРЕЙ. И то было… Не скрою, согрешил немного, у господа прощения просил всю обратную дорогу… И что я там подсмотрел-то ещё … Заморские эти люди, по своим знаниям, значит, по своему опыту, образец сотворят, а наши-то мужички за ними ну повторять. И так по каждой детали. А потом, всем миром – этот самый тялк сбирают… Умно!
БАРЫНЯ. Тебе, отец мой, по твоим свойствам не в церкви служить, а в миру бы суетиться…
ОТЕЦ АНДРЕЙ. На то одна божья воля, благодетельница наша…
БАРЫНЯ. А что касаемо иноземцев… куда уж нам за ними поспеть-то, за этими шведами да голландцами…
ЛЕОНТЬЕВ. А не скажите, Глафира Петровна. Мы тут недавно подрядили мужичков наших, дабы сотворили тялку… корабль, значит… сами, без голландских мастеров. Уговор был й ежели не хуже, добавляем, а коли хуже выйдет – они из своих карманов выложат… И что же? Не хуже! Послали в сенат – чтоб им добавить за хорошую-то работу.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Я всегда говорю: наш мужик – он смекалист и добрую сноровку имеет. Ему бы подсобить, так он любого иноземца за пояс заткнет…
ЛЕОНТЬЕВ. А что значит, батюшка, подсобить?..
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Подсобить? Не то чтобы подсобить, а как бы растолковать-то…
БАРЫНЯ. Ты толкуй, да смотри, не затолкуйся, отец мой…
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Не то чтобы подсобить, а вот бы немного послабить…
ЛЕОНТЬЕВ. Послабить?..
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Послабить… Чуть послабить. А то уж больно им тяжко… Вот и у вас, господин капитан, народишко-то с верфей бежит…
ЛЕОНТЬЕВ (задумчиво). Бегут, окаянные… Вот и ваши тоже, Глафира Петровна… Я вашему управителю велел замену мне привесть как можно быстрей… Уж не обессудьте.
БАРЫНЯ (со вздохом). Заменим, а что дееть-то… (Отцу Андрею.) А ты тоже мне завел проповедь: послабить да подсобить… Им послабишь, так и сам по миру пойдешь. У каждого из нас участь одна: смиряться перед богом и государем да покорно нести свой крест… У них, у мужиков, свой крест, а у нас – свой.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Оно так, господь терпел и нам велел…
ЛЕОНТЬЕВ. Истинно так, батюшка. Кто-то терпит, а есть такие, что терпеть более не желают и даже смуту сеют…
БАРЫНЯ. Это ты об чем, господин капитан?
ЛЕОНТЬЕВ. К нашим мужичкам, что лес валят для верфи, приходил человек и смущал сказками, будто государь наш вовсе не государь, а антихристом посланный…
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Свят, свят, свят…
БАРЫНЯ. Кто ж такой?
ЛЕОНТЬЕВ. Не нашли. Пока что. А найти надо… Ежели что прознаете, подайте весть. Никому нет выгоды, ни мне, ни вам, коли по местам нашим тати бродят… Так и до беды недалече.
БАРЫНЯ. Не сомневайся, господин капитан… Мы уж тут – сразу, ежели что… Ты мне лучше скажи вот что… Правда ли… мне Ольга Грязнова сказывала… Будто бы новый напиток заведено теперь пить… как его бишь… кофий… Слыхал?
ЛЕОНТЬЕВ. Слыхал, Глафира Петровна.
БАРЫНЯ. Сам-то пивал?
ЛЕОНТЬЕВ. Пивал, да только не у нас, а в чужом краю.
БАРЫНЯ. И где же?
ЛЕОНТЬЕВ. В англицком королевстве. Когда учился там корабельному делу по велению государя нашего Петра Алексеевича.
БАРЫНЯ (всплескивая руками). Да как же ты молчал-то, господин капитан? Как они там живут, англицкие людишки?
ЛЕОНТЬЕВ. Хорошо живут, врать не стану. Дома каменные, церкви большие.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. А не врут ли, что в том краю люди встречаются таковы, что обличьем черны?
ЛЕОНТЬЕВ. Не врут, батюшка. Сам видывал. Черные, как уголь в печке.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. А сатанинских знаков не обнаружил?
ЛЕОНТЬЕВ. Не видал. Такие же, как и мы, только лицом и телом черны. Привозят их из-за моря, из полуденных стран. И кофий этот оттуда же… Пивал я его, не по нраву он мне пришелся. Горький. По мне квас лучше.