Озеро сияло в солнечных лучах. Идеально ровная гладь поражала своей белизной. Она напоминала гигантское зеркало, забытое на земле богами. Небо, такое же голубое, сливалось с ним, малахитовые кроны елей обрамляли озеро, лишь усиливая сходство. Маара застыла на краю обрыва и, раскинув руки, зажмурилась. Она вдохнула воздух полной грудью… И резко выдохнула, сбросив руки вниз. Девочка наклонилась вперёд и принялась раскачивать корпус из стороны в сторону, словно маятник.
Только когда спина заныла, колдунья выпрямилась и посмотрела на кромку воды.
Внизу она разглядела женский силуэт. Рядом с озером стояла тонкая, длинная женщина, облачённое в бархатное платье. Лицо скрывала плотная вуаль. По спине струились густые иссиня-чёрные волосы. Женщина стояла, наклоняясь вперёд. Она словно что-то стирала в озере, ловко орудуя руками, скрываемыми чересчур длинными рукавами.
"Мейнрад, — осознала девочка. — Это Мейнрад." Мысль показалась прекрасной и ужасной одновременно. На секунду Маара совершенно растерялась. Она никогда не думала, что увидит её снова. Матвей предупреждал, но Маара думала, что это пустые предосторожности. Теперь девочка затрепетала. Ей вспомнились ужасы, рассказанные наставником. Следовало бы прямо сейчас развернуться и уйти… Но как же хотелось узнать правду о шкатулках. “И дать по голове за ночные появления,” — подумала девочка и начала спускаться.
На середине пути колдунья замерла. Она обернулась к лагерю и вздохнула:
— То, о чём Матвей не узнает, ему не повредит.
Закрыв глаза, девочка помолилась Милитарье, чтобы эти слова оказались правдой, и продолжила спуск. Склон, сплошь покрытый камнями и корнями, осыпался. Бочком двигаясь к озеру, Маара неотрывно следила за Мейнрад. Зная её нрав, милитарианка опасалась, что лесная жительница может просто испариться, оставив девочку ни с чем.
— Мейнрад, — позвала Маара, оказавшись на ровной поверхности.
Женщина оторвалась от воды, выпрямилась и посмотрела на девочку. Она покачала головой и прижала палец к губам.
Дёрнув головой, Маара собралась с духом и двинулась к женщине. Дистанция между ними сократилась до двух шагов. По расчётам Маары, на таком расстоянии она успела бы воспользоваться своей силой и отразить любую атаку.
— Я разгадала твою загадку, — сказала девочка.
Она вытянула руку. На раскрытой ладони лежала обагрённая шкатулка. В глазах Мейнрад мелькнуло что-то похожее на интерес. Однако искра потухла слишком быстро, чтобы колдунья успела её заметить.
— Кровь. Чтобы видеть, нужна кровь! — воскликнула девочка. — Это было не так уж и сложно. Особенно учитывая, сколько раз ты это повторила. Что теперь?
Мейнрад молчала и слушала. И вместе с ней за Маарой как будто бы следил весь мир. Девочка занервничала и заговорила громче и резче:
— Что мне делать с этой шкатулкой? Скажи! Зачем она мне? Почему ты дала её именно мне?
Замолчав, колдунья взглянула на озеро позади незнакомки и задала самый важный вопрос:
— Почему я не могу выкинуть тебя из головы?
Снова тишина. Это уже злило. Зачем она явилась, если не собирается ничего говорить? Чем дольше ждала Маара, тем больше раздражала её Мейнрад. Стоит вся из себя, в алом бархатном платье, лицо скрыто вуалью, волосы чуть ли не сверкают на солнце.
— Внутри шкатулок лежат предметы, — голос девочки стал тихим. — Зачем они нужны?
— Своё время требуется всему и каждому, — ответила Мейнрад.
Её слова окутали Маару, словно плотное одеяло. В одно мгновение они заполнили весь мир. Такая простая фраза, а подействовала не хуже вина. Маара как-то раз пила его. Кувшин с вином забыл убрать Мартин, и девочка решила попробовать. Бордовая жидкость оказалась горькой и неприятной на вкус. Зато как она расслабляла! И как же упрощался ход мыслей. Но сейчас Мааре это не понравилось.
— Но для чего это всё? — спросила колдунья, делая полшага назад.
Мейнрад вздохнула, и Маара поняла, что лесная жительница уже озвучила всё, что хотела, и всё, что должна была. Она дала свой ответ, и не вина Мейнрад, что юная колдунья не поняла его.
— Мы ещё увидимся? — спросила Маара. — Ты мне поможешь открыть шкатулку?
— Ты это узнаешь, — сказала женщина.
И снова её голос напомнил чарку вина.
— Ты придёшь снова? — с надеждой спросила девочка, шагая вперёд.
Тишина. И тогда Мааре пришла в голову простая и гениальная идея. Маара собрала всю свою волю в кулак и спросила то, о чём никогда не думала, то, от чего Матвей пришёл бы в полнейший ужас, то, от чего у любого здравомыслящего человека волосы бы встали дыбом.