Только недавно ей в голову пришла мысль: "Если мы перестанем нападать, то сможем зарекомендовать себя, как добрых и хороших людей. И тогда…" Воображение быстро нарисовала радужное будущее, в котором все равны, все помогают друг другу, а она, Эсма, сидит в башне, и изучает древние фолианты. Она так и не решилась поведать это своим братьям и сёстрам. Впрочем, вряд ли бы те поняли. К тому же, спустя несколько дней в Каннингеме схватили и клеймили одного из эрбианцев, отправившегося в город за продуктами. Именно тогда Эрика начала планировать нападение на Генерала.
И как бы сильно Эсма ни ненавидела войну и убийства, которые та влекла, пойти против воли жрицы она не могла. Поэтому ей пришлось отправиться в Серую Башню и, рискуя всем на свете, попытаться убить Генерала. Разумеется, Эсма не смогла выдержать силы заклятья, даже несмотря на то, что для его применения она использовала древний артефакт — подвеску Солнца — бравший на себя половину всей силы. Разумеется, Генерал услышала её и отклонилась. И разумеется, пострадал невинный ребёнок. Конечно! Эсме ведь не могло повезти! Кроме того, её увидели! Благо, для смены облика она использовала зелье, и все запомнили древнюю старуху… Но всё же, драконы могли догадаться.
Эсма только надеялась, что её не заставят возвращаться к крепости вновь. Мало того, что она будет бояться, что кто-то её узнает (или решит, что она внучка-дочка той колдуньи), так она теперь будет испытывать чувство вины перед девочкой. И ведь пошлют наверняка её. Мол, ты там бывала, уже всё знаешь! Если в этот раз не удалось отвертеться, то и дальше не получится, вряд ли Эрика оценит слезливые доводы о чувстве сожаления из-за смерти ученицы драконов.
Как же некстати появились Манорок и Роталлеб. Эрика в любом случае захочет разузнать о них всё. А с подачи Элиота ещё наверняка решит, что они — зло, и что их нужно убить. И вот тогда начнётся…
Само желание Верховной жрицы убить дракона Эсму бы не испугало. Эрика часто хотела прикончить кого-то них, но у неё редко имелись необходимые ресурсы. То человек обладал слишком хорошей защитой, то находился слишком далеко, то жрица не знала точно, кого нужно убить. Стоило бы понадеяться, что в это раз всё сложится именно так. Имена Великого Короля и Великого Воина до сих являлись загадкой. Эсма надеялась, что так и продолжится, хотя бы пока их обладатели не повзрослеют и не станут достаточно сильными, чтобы защитить себя и доказать всему миру, что они хорошие.
Но стоило лишь взглянуть на Элиота, чтобы понять, что всё пойдёт совершенно по иному пути. Эсму пугало одно лишь выражение его лица. Бешеные глаза. Вот кому ничто не помешает совершить убийства. Пока что его сдерживали приказы Эрики, но что будет, если она велит сделать обратное. Он даже из Царства Смерти вырвется, лишь бы прибить ненавистных ему драконов. Даром, что сам он жил среди них и даже занимал какой-то там пост.
Сейчас Элиот упорно доказывал жрице, что Манорок и Роталлеб — злодеи. И та, судя по всему, верила. Ещё бы! Ведь перед ней распинался её любимый ученик, который никогда не подводил Эрику. Возражения Эсмы и Эмина женщина не воспринимала.
— Давайте хотя бы их найдём… — наконец предложила женщина.
Она уже теряла надежду, что Элиот успокоится сегодня. Но может в Башне он чуть-чуть остынет и, по крайней мере, перестанет твердить об убийстве. А Эрика… Возможно, без Элиота с ней удастся поговорить спокойно, возможно, другие маги не станут рубить с плеча, и ситуация разрешится миром.
— Понятное дело, что их нужно найти, — закатила глаза Эрика, — Это даже не обсуждается. Если мы не узнаем, кто это, то ничего не сможем предпринять.
— Как только мы узнаем, кто это, сразу найдём незаметный способ убийства, — пообещал Элиот, — Раз кристалл заметил их лишь сейчас, то это кто-то из новой декады. Или из слуг.
— Новых слуг давно не было… — ещё раз напомнил Эмин.
— Тем легче, — улыбнулся дракон.
Перед отлётом Элиот и Эрика ушли в храм, чтобы обсудить что-то наедине. Этель и Эд, утомлённые спором, давно скрылись в палатке мага. На поляне остались лишь Эмин и Эсма. Колдунья старалась не смотреть на него, но всё же изредка бросала короткие взгляды, размышляя, можно ли ему доверять. Знать бы, что он думает? Насколько сильно согласен с суждениями старшего товарища и жрицы? Судя по его словам, Эмин сомневался, но насколько сильно?