— Если королева решит устроить войну… Скажем, с магами. За кого ты будешь? — Грин положил руку на комод и задумчиво посмотрел на собеседницу.
— Я не знаю! Мне двенадцать лет!
— Война не спрашивает возраст, — неожиданно жёстко даже для самого себя сказал парень, — Она просто приходит и заставляет делать выбор.
— А как… — девочка отвернулась от окна и вновь посмотрела на Флориана, — Как делать выбор? Если, например, твой командир говорит делать то, что ты считаешь неправильным?
— Командиры редко ошибаются, — пожал плечами парень, — Солдаты видят частное, а они — целое. Разница в высоте.
— Но если такой выбор стоит? — упрямо повторила Мишель, — Я ведь сразу не стану Генералом. Или рыцарем. Сначала я буду солдатом. Простым солдатом, который не будет видеть всё.
— Генерал… Высоко метишь, — его глаза сузились, полыхнув каким-то недобрым пламенем, — Таким, как мы, этого не видать.
— Это только частные случаи, а не всё целое, — усмехнулась Мишель, на её губах снова заиграла улыбка, — Разница в высоте. Высоте мыслей.
— Если выбор будет стоять, делай, что должна, — сказал Флориан, в его голосе снова зазвучал металл, но теперь сдобренный мечтой.
— Это не ответ! — всплеснула руками Браво.
— Правда? — недобро усмехнулся Грин.
— Правда, — обречённо вздохнула Мишель, рухнув на кровать, — Я должна поступать справедливо, но и должна слушать командира. Так что мне делать?
— Ты бы помогла магам? Или некромантам? Или ходячим трупам?
Каждое слово Грин растягивал, превращая в патоку. Он увидел такой приём в Одинокой башне. Так высокородные произносили его имя… Прежде, чем он заставил их прикусить язык.
— Я не знаю… — девочка отвернулась к окну, — Я никогда не думала об этом. На меня напала колдунья. Но она была одна. Но заклятье было смертельным. И говорят, что у неё имеются сообщники. Значит ли это, что все маги плохие? Конечно, о них всех говорят, как о злодеях… Но ведь первым драконам помогал маг. Не могут же все быть такими ужасными…
— Я не дам тебе ответ.
— Почему?
— Потому что я его не знаю, — сказал Грин.
— Ты об этом не думал? — поразилась Мишель, — Я видела одну казнь. Вообще-то, их было много. Но я на них не смотрела. Я закрывала глаза. Но в первый раз не стала. Все так радовались. И мои друзья тоже. И мне казалось, что и я должна. Но тот человек был так напуган. Разве злодеи боятся?
— Боятся все.
— Все? — ещё больше удивилась Мишель, — И злодеи? И герои?
— Все.
— И ты?
— Да, — пожал плечами Флориан, — И довольно часто.
— Что? — девочка приподнялась на локтях и посмотрела на юношу широко распахнутыми глазами, в них без труда читалось неверие, — Но ты ведь рыцарь? Ты был в Одинокой башне! Ты дрался с Генералом! И ты дракон! Ты летал!
— А ты оттолкнула человека, которого знаешь от силы месяц, от заклятья, силы которого не знала, — всё так же спокойно ответил Грин.
— Но Сайлос мой друг, — возразила девочка и задумчиво добавила, — Да и я не думала о заклятии.
— Значит ты не смелая, как я думал.
— Почему?
— Потому что трусость и храбрость — результат мысли, — объяснил Флориан, — А ты не думала. Когда мне бывает страшно, я нахожу причину не уходить. Я думаю об этом. Быстро или медленно, неважно. Я думаю. А ты не думала.
— И это делает меня трусихой? — отчасти возмутилась, отчасти огорчилась Мишель.
— Это не делает тебя храброй.
— Это как? — на этот раз Браво выглядела скорее заинтересованной, чем удивлённой или сбитой с толку, — Если я не храбрая, то я трусиха. Я не могу не быть обеими.
— Как я и говорил, — уверенно сказал юноша, — Ты ещё слишком юна.
— Ты просто сам ничего не знаешь, — надменно ответила Браво. Грин начинал её раздражать, и ей жутко хотелось задеть его хотя бы словами, если уж она не могла встать и стукнуть его.
Однако на лице Флориана не дрогнул ни один мускул.
— Ты так в этом уверена? — спокойно спросил он.
— А как иначе? — девочка отвернулась от парня, пряча лицо, — Если бы ты знал, то сказал бы. Ты выглядишь очень надменным и важным, но именно так выглядят взрослые, когда чего-то не знают.
— Поверь мне, я знаю.
— С чего ты взял? — скучающе хмыкнула девочка, продолжая смотреть на небо.
На самом деле, она действительно ждала ответ. Но она не хотела показывать, что заинтересована больше него, пусть игра и возмущала всё её нутро.
— Как ты сказала, я был в Одинокой башне, — Грин поднялся со своего места и встал рядом с окном.