Не знаю, сколько длился этот кошмар — три часа, пять или десять. Никто не отступил с поля боя. Но некому было и праздновать победу. Среди вперемешку поваленных, иссеченных и изуродованных тел на ногах остались стоять лишь трое: король Артур, какой-то седобородый рыцарь, тяжело опирающийся на копье, и по-прежнему неподвижный Мордред, отсутствующим взглядом смотрящий куда-то вдаль.
Озверевший от потери войска Артур неистово рвал копье из рук рыцаря, словно забыв про болтающийся у пояса Экскалибур, а седобородый вояка тщетно пытался его образумить:
— Все кончено, Ваше Величество! Все кончено! Не надо…
Наконец, Артуру удалось отобрать у него копье и, тяжело дыша, он бросился к сыну.
Мордред вскинул голову, словно проснувшись, но по-прежнему не делал никакой попытки защититься. Лишь когда тяжелый наконечник копья вонзился в его грудь и, пробив насквозь, пузырем вздыбливая кольчугу, вышел из спины, он бросил в искаженное яростью лицо отца:
— Нет!.. Ты… не будешь больше… губить эту страну!..
Ухватившись двумя руками за древко, он сделал шаг вперед, сам себя насаживая на пронзившее его копье. Потом еще один шаг… И еще…
Теперь молчал опомнившийся Артур, расширенными глазами впившись в искаженное от боли лицо сына. И он уже не сопротивлялся, когда приблизившийся Мордред потащил из его ножен Экскалибур. Невероятным усилием воли Мордред все же поднял меч и что было сил обрушил его на незащищенную шлемом голову короля.
Рядом со мной вскрикнула Моргана, и видение исчезло. Мы вновь стояли в холодном зале Волчьих Ворот.
— Он… умер? — спросила у Мерлина Моргана.
— Пока еще нет. Но скоро умрет. Если только…
Она поняла намек с полуслова и бросилась ко мне, цепляясь руками за одежду:
— Ваше Величество! Сир! Максим! Ты можешь! Ты должен! Спаси его! Умоляю: спаси!
— Так вот кого вы планировали на роль следующего властелина Аввалона, — сказал я Мерлину.
— А вот это решать тебе.
— Максим, ну пожалуйста! — умоляла Моргана. — Спаси его! Спаси!
— Мерлин, вы можете доставить нас на Аввалон? Портал Волчьих Врат разрушен…
— Это вы властны открывать и закрывать границы Аввалона, — напомнил чародей. — Но корабль… Корабль готов. Я предвидел ваше решение и взял на себя смелость… Вы — очень хороший человек, Максим. И были хорошим королем.
— А Артур?
— Он многому научился. Аввалону повезло с основателем Ромулом. Повезло с защитником и созидателем Максимусом. Теперь, будем надеяться, повезет с просветителем и духовным наставником Артуром. Артур познал столько добра и зла, что теперь может отличить первое от второго. А я помогу ему в остальном…
— Что ж… Значит, пришла пора прощаться, — я оглядел стены замка. — Все вещи у меня с собой, так что сборы будут недолгими… Вот только проводить меня почему-то некому…
— Я провожу вас, Максим, — сказал Мерлин. — Я и Моргана. Идемте. Пора…
…Нос лодки мягко ткнулся в песок. Я спрыгнул с борта в набежавшую волну, подхватил и донес до берега Моргану. Мерлин уже стоял на тропинке, даже не замочив ног. Спрашивать, как это ему удалось, я не стал.
Артур лежал метрах в двухстах, у корней низкорослого, кряжистого дуба. Седобородый рыцарь менял окровавленную повязку на его голове. При нашем появлении король открыл глаза.
— Все… в сборе, — слабо улыбнулся он. — Но какая компания… Мерлин… Моргана… Максимус… Наверное, я уже умер…
— Похоже на ад, правда? — не удержался я. — Нет, Артур, ты еще жив.
Моргана бросилась к брату, схватила за руку:
— Прости! Прости меня!.. Я была такая дура…
— Это мне надо просить у тебя прощения, девочка, — прохрипел он. — Я причинил столько зла… всем… Как же это произошло? Я хотел совсем иного…
— Ну вот, теперь у тебя будет много времени, чтобы загладить вину, — сухо сказал я. — Главное, помни свои… ошибки.
Он удивленно посмотрел на меня, помолчал, осознавая услышанное…
— Есть только один способ, — медленно произнес он. — Это — дающий бессмертие Аввалон…
Я усмехнулся, присел рядом и осторожно возложил на его перевязанную голову свою корону.
— Но… почему?
— Я сделал для Аввалона все, что мог, — ответил я. — Теперь твоя очередь.
— А как же ты?
— Меня там больше ничто не держит. Я сделал свою работу. В моем мире есть поговорка: неудачники творят легенды, герои — историю. Ты создал легенду в Британии, теперь пора поработать для истории Аввалона. Заботься о нем, Артур. Я полюбил этот остров.
С трудом он протянул мне руку. Я осторожно пожал ее.