И в этот момент раздался звонок в дверь.
— Чеееерт, — прорычала Лиз.
— Надеюсь, это не месье Бабенберг, — буркнул Поль и потащился открывать дверь.
— Не! Он все еще ждет результаты теста, дорогой. К груди он тебя прижмет не раньше.
— Gloria in excelsis Deo, — побурчал Поль, открыл дверь и издал звук, похожий на всхлип. — Лиииз!
Обалдевшим взглядом он разглядывал герцогиню… вернее, теперь уже маркизу. И еще одну молодую даму, Полю неизвестную. Мадам Катрин и незнакомка держали на руках по ребенку, а еще один, крепко вцепившийся в ногу Ее Светлости, почему-то был очень похож на трубадура-младшего, только старше эдак… на год?
— Лиииз! — снова крикнул он вглубь квартиры.
— Ну кто там еще? Я ужин на восемь заказывала, — проворчала Лиз и показалась в коридоре. А потом, после секундного замешательства, проговорила: — Принцесса Легран!
— Королева Мари, — хмуро буркнула «принцесса».
А на руках ее, уткнувшись ей в шею, зарыдал ребенок.
22 декабря 1187 года по трезмонскому летоисчислению, Трезмонский замок
Напевая под нос веселую песенку, исполненную вчера за ужином придворным трубадуром, Мишель де Наве отправил в печь для обжига витражное полотно. Потом останется лишь поместить готовый витраж в раму, которая уже была изготовлена лучшим в королевстве резчиком по дереву. Его Величество улыбнулся, представляя себе пока еще не законченную работу.
На полотне из фигурных пластинок самых ярких цветов Мишель собрал портрет своей дорогой Мари и их сына. Чтобы точнее передать неповторимые краски лица супруги, он долго подбирал сочетания оттенков, чередуя разноцветные пластины в несколько слоев, пока не получил желаемый результат. Корону королевы и ожерелье Змеи Его Величество инкрустировал мелкими кусочками, которые походили на настоящие драгоценный камни, окружив фигуры жены и сына изящной пальметтой.
Неожиданно дверь тихонько скрипнула, и за его спиной раздался негромкий женский голос:
— Вы позволите войти, Ваше Величество?
— Почему ты спрашиваешь? — удивленно рассмеялся Мишель.
— Ты работаешь, — улыбнулась Мари и прошла в мастерскую. — Не хочу тебе мешать.
Сама королева всегда сердилась, когда ей мешали рисовать.
— Ты не можешь мне помешать, — Его Величество легко поцеловал жену в щеку. — Хочешь посмотреть?
— Конечно, хочу! Уже готово?
Ничего не ответив, Мишель достал витраж из печи и аккуратно положил его на свой рабочий стол.
Некоторое время Мари молча смотрела на цветные стекла. Напряженно, разглядывая каждый кусочек стекла в отдельности, а потом все вместе. И снова в отдельности. Протянула было руку, чтобы коснуться витража, но тут же отдернула ее, будто боялась, что волшебство развеется. В эту минуту она вспоминала тот удивительный день в Бретиньи-Сюр-Орж, когда они рука об руку вошли в церковь Saint-Pierre… Там тоже были витражи. И жизнь отчего-то представлялась ей вот такими кусочками цветного стекла, которые однажды соберутся в прекрасную картину. Потому что ей достался самый лучший на свете мастер.
— Я люблю тебя, — вдруг выдохнула Мари и повернула голову, поймав его светло-карий взгляд.
— Я люблю тебя сильнее. Ну как? Нравится?
— Еще бы мне не нравилось! Уж получше дурацких роз в тронном зале!
— Вовсе они не дурацкие, — усмехнулся Мишель и, взяв королеву за руку, повел ее из мастерской. — Завтра я оправлю витраж в раму, и Вашему Величеству останется лишь решить, где мы его разместим.
— И думать нечего. В нашей комнате. Мишель, ты хоть немного понимаешь, насколько талантливый, а? — бубнила свое Мари.
— Знаю, знаю, — отозвался король Трезмонский. — Немногим меньше, чем ты.
— Балбес, — засмеялась королева. — Ты еще и королевством править можешь. Потому однозначно — талантливее!
Его Величество в ответ поцеловал Ее Величество. Спорить с Мари было бессмысленно. И он частенько со спокойной душой оставлял последнее слово за ней.
Октябрь 1187 года по трезмонскому летоисчислению, Конфьян
«Ваша Светлость,
Со всем прискорбием спешу поведать вам о гибели Его Светлости маркиза де Конфьяна. Дорогой нас настигли разбойники. Мы и до Фореблё не доехали, когда они напали на нас в лесу. Нам пришлось принять бой, однако мерзавцев было больше. На господина маркиза набросились двое головорезов, и покуда он расправлялся с ними, с дерева в него выстрелили из лука и пронзили самую грудь. Тотчас он упал замертво, и кровь обагрила землю под ним. Мне же удалось бежать. Хоть и с большими усилиями.