— Но почему? — Эйнард не понял, что заставляет товарища упрямиться. — Разве речь об опытах? Речь о вашем будущем — твоем и Арианы. Ведь в книге сказано…
— Твоя книга лжет, Эйнард, — снова оборвал его Лил, но на этот раз пояснил: — Она написана людьми, а они ничего не знают ни о драконах, ни о богах, их создавших.
— Можно подумать, ты знаешь, — огрызнулся Эйнард, но тут же осекся: куда его несет? Вряд ли Лил думал об упомянутых возможностях меньше него. И вряд ли был бы столь категоричен, не имея на то веских оснований. Ведь от этого зависела его жизнь и жизнь самого дорогого для него человека. Да и вряд ли Эйнард мог быть осведомлен о драконах больше, чем его товарищ. — Извини, — стушевался он. Лил пожал плечами и промолчал. Эйнард вздохнул. — Я… хочу помочь, правда. Знаю, что не мое дело. Но ты же согласился считать меня другом.
Лил отвернул голову, и Эйнард решил было, что обидел его неуместными высказываниями. Но не успел он придумать, в какие слова обратить просьбу о прощении, как вдруг услышал сдавленный голос:
— Не знаю, как надолго мне хватит самообладания… — Лил выдохнул. — Но в тот момент, когда оно откажет… я предпочел бы не навредить Ариане.
Эйнард негромко охнул. Вот о чем он никак не думал, так это об отсутствии у Лила опыта. Даже не опыта, а вообще хоть каких-то сведений об этой части жизни. Да и откуда им взяться? Рядом в ним многие годы была только незамужняя мать, которая вряд ли познала мужчину и могла что-то разъяснить сыну. Без друзей Лил в лучшем случае мог почерпнуть какие-то крохи из книг, но опираться на них в таком деле было далеко не лучшим вариантом. В отличие от живого общения.
— Не навредить, — Эйнард хмыкнул и закинул руки за голову. — Ты, наверное, первый северянин, которого интересуют чувства женщины в этом вопросе. Здесь не принято задумываться о таких вещах. Есть мужская потребность, и ее следует удовлетворить любым способом.
— Мужская потребность подождет, — раздраженно отозвался Лил: в нем явно боролась природная скромность с необходимостью прояснить вопрос до конца. — Я слышал, что для женщины это мука и что многие из них потом ненавидят своих мужей.
— Об этом и говорю, — пояснил Эйнард. — На юге отношение к женским ощущениям совсем другое. Мне повезло с учительницей, она весьма наглядно показала, что к чему. А тебе придется верить мне на слово.
Эйнард использовал все свое красноречие и всю тактичность, чтобы объяснить другу, по какой причине первый женский опыт связан с болью и что сделать, чтобы уменьшить страдания. А также растолковать, почему на севере супружеские обязанности доставляют женам такие мучения. Местные мужья никогда не заботились о том, что чувствуют их женщины. Воины по жизни, они оставались такими и в постели. Женщинам полагалось терпеть, не выказывая неудовольствия, — стоило ли удивляться, что рано или поздно у них вырабатывалось стойкое отвращение к этой стороне жизни? Но о том, что может быть иначе, армелонцы попросту не знали. В отличие от Эйнарда. И, как он хотел надеяться, теперь и Лила тоже.
— Не знаю, правда, сколько смогу держаться с Беанной, — смущенно подвел итоги Эйнард. — Когда она рядом, забываю обо всем и просто не могу держать себя в руках. Словно… кто-то другой овладевает телом, и остается потом только поражаться, что натворил…
Он негромко усмехнулся и не заметил, как вздрогнул Лил и как сжались у него кулаки от полной безнадежности.
Глава сорок третья: Свадьба
Эйнард снова нервничал, будто сопливый подросток. Ни присутствие рядом матери с сестрой, ни поддержка друга не спасали от этого отвратительного состояния. Все время казалось, что что-то сорвется, что Беанна передумает, что градоначальник заартачится. Эйнард, правда, заранее заручился согласием последнего, намекнув, что в случае срыва свадьбы имя отца малютки Айлин станет известно всему городу, но уверенности в отсутствии подвохов все равно не имел. А уж в отношении Беанны и вовсе боялся неимоверно. И пусть у него не было никаких оснований подозревать ее в бесчестности, Эйнард не решался поверить собственному счастью до той самой секунды, пока в дверях зала торжественных собраний не появилась самая прекрасная женщина на свете.
На ней было платье цвета весеннего неба с золотыми узорами по подолу и рукавам, и оно изумительно оттеняло голубые глаза Беанны, светившиеся радостью. Вокруг головы, будто драгоценный венец, уложена толстая коса. На шее — незамысловатое украшение.
Эйнард с трудом сглотнул, чувствуя, как мечты становятся явью. Еще немного, всего лишь проход до алтаря и короткая речь градоначальника, и эта восхитительная женщина станет его женой. Будет делить с ним стол и постель и сделает его счастливейшим из смертных. Надо только задать один вопрос.