— А я за языком не слежу и готовить не умею, — скрывая смущение, сообщила Беанна.
— Я умею, — рассмеялся Эйнард. — И тебя научу, если захочешь.
Беанна потерлась щекой о его плечо.
— Я хочу того же, чего хочешь ты, — сказала она. Эйнард усмехнулся.
— Ну, тогда бери топор и пойдем рубить дерево для нашего будущего дома.
Беанна глубоко вздохнула и подняла лицо к солнцу, не в силах скрыть охватившую ее радость. У них с Эйнардом будет свой дом. Не сейчас, не быстро, но градоначальник выделил участок земли, и рано или поздно они построят на нем собственное жилище. И у Беанны будет семья. Настоящая. Своя.
Беанна думала, что страх перед градоначальником не угаснет до последнего, но несколько дней назад Эйнард сказал, что все уладил, и Беанна ему поверила. И просто ждала столь желанного дня свадьбы. И во время церемонии уже не обращала внимания на бывшего своего преследователя: все это осталось в прошлом. А впереди только любимый и любящий мужчина. Который сейчас рубил несчастную лиственницу так, словно на ее верхушке прятался глава Армелона.
Сколько ударов топором, столько крупных ссор предрекалось молодой семье.
— Надеюсь, твой дракон хорошо наточил топор? — с привычной язвительностью обратилась Беанна к сестре. — Иначе после каждой ссоры я буду являться в ваше гнездышко и рушить вашу идиллию своим скверным характером.
Ариана улыбнулась.
— Когда Лил тебя подводил? — поинтересовалась она. Беанна с удивлением посмотрела на сестру, а потом неожиданно для самой себя обняла ее вместе со спящей на руках тети дочерью.
— Ариана… — голос подвел, а ведь Беанна так хотела объяснить ясно и четко. — Я по-прежнему веду себя как избалованная девица. Но ты, пожалуйста, знай, что я сделаю для тебя все что угодно. И для Лила тоже. Вряд ли он мне поверит. Но, быть может, начнет верить в себя.
На лице Арианы появилась уже ставшая привычной нежность — как всегда, когда она думала о своем Лиле.
— Спасибо, — проговорила она. — Для меня это очень важно.
Беанна поцеловала ее в щеку и тут же бросилась в объятия Эйнарда, покончившего с лиственницей.
— Даже не надейся узнать число, — заявил тот, с удовольствием поцеловав раскрасневшуюся на морозе жену. — Она упала от одного моего взгляда. Я даже топором не успел взмахнуть.
Беанна понимающе рассмеялась.
— Не будем ссориться? — подвела итог она. Эйнард согласно кивнул.
— Никогда, — подтвердил он.
Потом они посадили во дворе своего будущего дома маленький дубок как символ крепкой семьи, способной преодолеть любые невзгоды, закопав под него ключ, открывающий браслеты. На этом с обязательными традициями было покончено, и Эйнард пригласил гостей за накрытый стол, а следом, уважив заходящее солнце, — к большому костру на игры и танцы.
Беанна наслаждалась каждым мгновением: как давно она не была на настоящем празднике, не имела возможности показать себя во всей красе: а равных ей в танцах во всем Армелоне не было. Но с наступлением совершеннолетия и официального объявления о ее помолвке с Тилой отец запретил Беанне «выставлять себя на посмешище». Два года она послушно повиновалась, дожидаясь Тилу и отказывая себе в радостях. А потом родители погибли, и Беанне стало вовсе не до них. Подумать только, она ведь всерьез распрощалась с возможностью еще хоть раз отдаться музыке, не вспоминая о зрителях и запретах и только наслаждаясь движениями и свободой. Но сегодня ее день, и захватившая эйфория была лучшей спутницей Беанниной страсти. Она танцевала, словно последний раз в жизни, кружась, склоняясь, отбивая такт, и очень скоро гости превратились в созерцателей, подбадривая ее возгласами и хлопками в ладоши.
Беанна ничего не замечала, вспоминая, радуясь и купаясь в давно забытых ощущениях... и вдруг замерла, заметалась взглядом по толпе. Сердце обожгло страхом: как она себя ведет? Она же теперь мужнина жена, ей не положено выставлять себя напоказ и привлекать внимание. Что подумает о ней Эйнард? Он и так взял ее с нагулянным ребенком — уж явно не для того, чтобы она и дальше его позорила. Ей бы прижаться к его боку и не отходить ни на шаг, демонстрируя уважение и покорность, а она…
Беанна бросилась к мужу. На его лице плясали отблески костра, и оттого разобрать выражение было невозможно. Но Эйнард не дал ей перепугаться. Шагнул вперед, подхватил на руки и закружил под ободрительные крики гостей. Беанна обхватила его за шею и не удержала слез счастья.
— Эйнард… — только и прошептала она, но таким голосом, что он не мог не понять, сколь много она хотела сказать.
— Ты безумно хороша, душа моя, — отозвался он. — Так хороша, что мне, пожалуй, придется взять пару уроков танцев, чтобы не выглядеть рядом с тобой неумехой и не позорить жену.