Ариана не знала, что было тому причиной: милость богинь или их с Лилом взаимная любовь, но касаться губами его губ всякий раз было сродни какому-то чуду. В груди сладостно замирало, в голове оставалась легкая пустота, и все тело отзывалось даже на самое неприметное движение.
А ведь не так давно, потеряв родителей и едва уберегши сестру от самоубийства, Ариана и подумать не могла, что снова встретит своего Лила, что он полюбит ее и подарит изумительные ощущения, от которых хотелось жить. Что она сможет держать его за руку, радуясь этому, как маленькая девочка, и прижиматься к его груди, слыша, как стучит родное сердце, и взъерошивать его волосы, видя, как нравятся ему ее прикосновения. И что будет так хотеться большего — того, от чего замирало внутри, а пальцы сами вонзались под лопатки, и голос отказывал, и дыхание подводило… Как сейчас…
— Я люблю тебя, Ариана, — пробормотал вдруг напряженным голосом Лил, и от его взгляда она ощутила себя желанной. Сжала его ладонь и потянула из круга домой.
В голове у Лила не было ни одной связной мысли. Танцевать с Беанной было неловко, но в общем-то легко. Близость Арианы разом уничтожила самообладание, оставив только неуправляемое желание присвоить ее себе. Эти невесомые прикосновения сводили с ума, будто даря надежду на продолжение. Запах костра, смешивающийся с морозной свежестью, не смог заглушить аромат волос Арианы, только оттеняя его и окончательно лишая рассудка. Танцующие вокруг блики словно окунали в нереальность, где нет дракона, нет неравенства, нет никаких законов, а только они вдвоем с Арианой, и Лил не сдержал тех единственных слов, которые стучали в висках и рвались наружу.
От взгляда Арианы можно было сгореть на месте. Ничего не соображая, Лил направился за ней, не чувствуя ног и тщетно борясь с накатывающими волнами желания. Где-то глубоко внутри тоненький голосок напоминал о запрете, но Лил почти не слышал его и не понимал, что тот говорит.
Как можно от нее отказаться? От жарких губ, от смелых рук, от струившихся между пальцами волос? Ариана сама обнажила шею, подставляя ее для поцелуев, и Лил тут же воспользовался позволением. Где-то на задворках ума мелькнул забавный вопрос, когда они успели избавиться от уличной одежды, но нежность кожи под губами и доверчиво бьющаяся жилка уже завладели всем вниманием. Пальцы сжимались так, что ткань платья трещала. Ариана забралась ладошками Лилу под волосы, потом погладила шею, едва не оставляя выжженных следов, и вдруг вывернулась и сама прижалась губами ему за ухом. Лил выдохнул, еще сильнее сцепив руки. Ариана спустилась чуть ниже, обжигая дыханием, лишая еще теплившегося благоразумия.
Ладони заскользили по талии, по бедрам, сжимая, узнавая, вызывая острый восторг. Тело бунтовало, требуя большего, и Лил вдруг совершенно ясно понял, что еще немного — и он уже не сможет остановиться. Забудет все человеческое, выпустит на волю зверя, который только и ждет его слабости, и…
…погубит Ариану.
Лил отшатнулся, будто прокаженный.
— Ариана… не надо… пожалуйста…
Она подняла на него ничего не понимающие глаза.
— Я… сделала что-то не так?.. Извини, я совсем ничего не умею…
В груди заныло предательское отчаяние, и Лил уже знал, что теперь оно будет его спутником всю жизнь.
— Ты само совершенство, Ариана! — выдохнул он, не желая перекладывать свою вину на нее. — Я… голову теряю рядом с тобой… Совсем… Забывая, кто я…
Ариана захолодела от его тона. Лил еще ничего не сказал, не объяснил, а она уже чувствовала беду. Чего еще она не знает? Какое новое препятствие уготовили им боги?
— Я давно забыла об этом, — прошептала она и коснулась его руки, желая утешить и убедить, что она с ним и всегда его поддержит. Но Лил только замотал головой и напрягся, словно Ариана сделала ему больно.
— Ты не должна… — пробормотал он и вдруг взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Я дракон, Ариана. Что бы ни думал, какие бы чувства ни испытывал, я не могу изменить свою сущность.
— Зачем ты мне все это говоришь? — негромко спросила она, чувствуя, как в душу снова пробирается страх, сковывая льдом. Неужели Лил хочет вернуться к родным? Неужели разочаровался в ней и больше не желает быть рядом? Но что она сделала не так? Да, не сильна в обольщении, и танцевать не умеет, и ведет себя, быть может, совсем не привлекательно… Но почему именно сейчас? Зачем он вспомнил дракона? — Я видела тебя в обоих обличиях. Это не напугало меня в детстве, не сможет оттолкнуть и сейчас. Так что, если ты снова беспокоишься о моем будущем, не надо: мне уже восемнадцать, я способна отвечать за свои решения. А если я тебе надоела, то лучше скажи прямо — не стану навязываться. Не имею такой привычки.