И он остановился. Почти у земли, так и не нанеся смертельный удар. Замер, словно не зная, что делать, и Беанна в голос взмолилась о милости. Не к себе — к Лилу. Никогда еще взрослый дракон не возвращал себе человеческое обличие, погрязая в ненависти к людям и начиная мстить им за обиды предков. Но ведь Лил не был драконом. Он был членом семьи, и Беанна только сейчас поняла, что любила его, как родного брата, и как за брата просила.
И богини услышали!
Исчезла гигантская тень, затихло хриплое драконье дыхание. Над Армелоном повисла секундная оглушительная тишина — словно весь город замер на это мгновение и прожил его единой душой.
А потом снова раздался лязг оружия, крики дерущихся, топот бегущих ног — но страх отступил, унося с собой безнадежность и ощущение неминуемой гибели. Армелонцы расправлялись с остатками врагов, теснили их к воротам, отбрасывали прочь, вынуждая спасаться бегством. Теперь окончательная победа оставалась лишь делом времени, и Беанна, не удержавшись, бросилась к мужу, повисла у него на шее и крепко, освобожденно поцеловала.
— Иди домой, отдохни, мама сменит, — предложил Эйнард, с удовольствием ответив на ее ласку. Но Беанна только замотала головой.
— Если отпустишь… Мне надо найти Ариану… Вдруг ей нужна моя помощь?
Эйнард кивнул, соглашаясь, и Беанна, не теряя ни секунды, устремилась к своему бывшему дому.
Когда она узнала, что Ариана сбежала из госпиталя, было уже поздно предпринимать какие-то поиски. Беанна очень надеялась, что сестре хватит ума отсидеться в каком-нибудь убежище, и в то же время была уверена, что даже в нынешнем состоянии Ариана не останется в стороне, а потому волновалась за нее до дрожи. Но вскоре для этого не осталось ни сил, ни эмоций. Раненых свозили к ним со всего Армелона, и требовалось помочь каждому, а рук не хватало, а потом рухнули городские ворота, и ужас повис в воздухе, и стал давить, не давая вздохнуть спокойно…
Беанна тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Все это позади, и бой позади, и ожидание гибели; и только страх потери все еще терзал ее душу. Умом Беанна понимала, что не просто так Лил вернул себе человеческое обличие, что не могло тут обойтись без вмешательства Арианы, и это давало надежду, что сестра жива. Но в сердце трепыхалась паника, и чем ближе становился дом, тем сильнее она разрасталась, сводя горло, пробивая на дрожь, лишая связных мыслей.
Только бы застать их обоих дома!
Беанна ничего больше не желала и повторяла эти слова, как заповедь, и бормотала какие-то обращения к богиням, не позволяя себе сомневаться в их доброте.
И Создатели подарили ей еще одно чудо.
Лил разводил в печи огонь, но, едва услышав скрип двери, повернулся и виновато опустил перед Беанной взгляд. У нее упало сердце.
— Ариана?.. — не слыша саму себя, но не желая верить в страшное, выдохнула она. А у Лила вдруг запылали щеки.
— У нее… рана на боку… и царапины… по всему телу… — пробормотал он в крайнем смущении. — Я, как мог, перевязал…
Ох, ты ж!.. Беанна с трудом удержала ругательство.
Они все чуть не погибли, он чуть не поджарил город в образе дракона, Ариана чуть с ума не сошла, а его волнует только то, что ему пришлось ее раздевать?
Беанна одарила его знаменитым разъяренным взглядом и бросилась в спальню сестры. Ариана лежала на кровати в мужском исподнем, перевязанная бинтом вокруг талии. На месте раны проступило пятнышко крови, но дышала сестра довольно-таки ровно, и Беанна позволила себе всхлипнуть.
Два глупых влюбленных несмышленыша! Они спасли Армелон и тысячи жизней, а друг с другом никак не могут разобраться. И до сих пор не верят, что заслуживают свое счастье.
Беанна опустилась на колени, уткнулась лбом в щеку сестры, отвела с ее лица спутанные короткие волосы. Вот же дурочка! Пришло же в голову снова влезть в мужские одежды, снова остричь косы, снова взяться за оружие — как когда-то отец настаивал. А если бы убили ее в битве, кто бы за это ответил? Кто бы остановил обезумевшего дракона, который сейчас маялся за стеной, не зная, что делать и какое наказание он заслужил? Ведь наверняка же придумал себе очередную вину, а Беанна своим поведением, как всегда, подлила масла в огонь. От страха скрыла истинные чувства. Стоило ли удивляться?..