Ариана всхлипнула, не в силах сдержать эмоций. Разве можно было остаться равнодушной при таких признаниях? Она запустила их в душу, целуя Лила, не позволяя ни на секунду испугаться, что может передумать.
— Ты лучше всех, — на одном дыхании выговорила она. — Ты всегда был лучше всех, я на других мужчин даже смотреть не могла… Пожалуйста… Я хочу быть только твоей… Навсегда…
У Лила будто рычание с губ сорвалось. Он подался вперед, к кровати, подхватил на руки потерявшую равновесие Ариану и мягко опустил ее на подушку. А сам упал на колени и принялся покрывать нетерпеливыми поцелуями девичье тело.
Ариана сбила дыхание, отдаваясь, отзываясь на каждое движение, не думая о приличиях и последствиях. Ее Лил доставлял ей такое удовольствие!.. Она любила его больше всех на свете, но оказывается, еще недостаточно сильно. Потому что сейчас открывалась совершенно новая сторона любви, и она сжигала Ариану заживо, вырывая короткие стоны и требуя большего.
Ариана желала Лила. Пусть отринет все сомнения, пусть присвоит ее себе. Пусть поймет, как нужен ей — он один, средоточие всего мира!
Она подхватила его под вихры, потянула к себе, целуя, приникая, узнавая совсем, до конца.
Лил стиснул ее в объятиях, уткнулся губами в шею, словно отдавая себя на заклание. И решился.
Глубокий вдох, восхищенный всклик…
Ариана ощутила это единение всем телом и всей душой. Милосердные богини избавили от боли, даря новое, ни с чем не сравнимое наслаждение.
Лил замер, прижал еще сильнее, с тревогой заглядывая в глаза. А Ариана со звенящей нежностью выдохнула его имя.
— Мой… Совсем… Любимый!.. — с трудом выговорила она, трепеща в предвкушении.
Лил осторожно шевельнулся, вырвав у Арианы еще один протяжный вздох, и понял наконец, что ей это нравится. Счастье пронзило грудь, выпуская запечатанную страсть наружу, оглушая, взрываясь разноцветьем перед глазами.
— Ариана… — только и пробормотал он, а она нашла его губы, не желая лишаться даже частички удовольствия, и Лил отпустил себя, познавая все прелести настоящих отношений и словно перерождаясь в новую ипостась…
Лил проснулся с ощущением совершенно нереального, никогда еще не испытываемого счастья. Пару секунд набирался решимости, чтобы открыть глаза и проверить, не приснились ли ему последние события, и вдруг почувствовал легкое шевеление возле груди. И поверил.
Все было правдой!
Невозможное Арианино предложение и самая волшебная ночь в его жизни. У них все получилось. И Лил ни разу не вспомнил про своего дракона, и Ариана не осталась разочарованной, о чем прибавившиеся на спине царапины говорили лучше любых слов.
Лил не сдержал самодовольной улыбки.
Он вчера был сам не свой, открывая потаенное, желая только объяснить Ариане, что никогда не причинит ей вреда. Но ее жаркий прерывистый шепот, и мольбы о продолжении, и безумно подстегивающие вскрики удовольствия, и собственное имя в благодарных выдохах — Ариана была тысячу раз права, что переупрямила его. После такой ночи и умереть не страшно. И так хочется верить в еще одно чудо и в милость богинь, пожелавших образумить градоначальника…
Впрочем, у Лила оставалось слишком мало времени, чтобы тратить его на мечтания. Солнце уже взошло, осветив через окно спальню и позолотив кожу спящей в объятиях Лила Арианы. Так не хотелось ее будить, чтобы никогда не размыкать рук и не выпускать ее на волю, но тело бунтовало, обнадеженное прошедшей ночью, и Лил побоялся смутить Ариану столь очевидным проявлением своего желания.
Он вздохнул, чуть отодвинулся и уткнулся в обнаженное, опьяняюще пахнущее плечо. В голове словно молния сверкнула: Энда с ними, с приличиями! Будет ли у них еще такая возможность?
Лил прижал Ариану к себе и покрыл ее кожу горячими ненасытными поцелуями. И тут же нежные руки обхватили его за шею, заманивая в водоворот страсти и даря новые восхитительные ощущения…
…— Прости, — привычно пробормотал Лил, хотя, судя по удовлетворенному виду Арианы, извиняться ему точно было не за что. — Я… не удержался… Невозможно перед тобой устоять…
— Будешь говорить мне это каждый день, — кокетливо подразнила Ариана и притянула его к себе для поцелуя. И Лил с удовольствием ответил.
— Это самое счастливое утро в моей жизни, — не стесняясь эмоций, выговорил он. — Что бы ни было дальше.
— А дальше будет самый счастливый день, — глядя ему в глаза, без тени сомнения сказала Ариана. — А потом самый счастливый вечер и самая счастливая ночь, — она взъерошила его челку и опередила попытку что-то сказать: — Я не отдам тебя, Лил! Им придется или погубить нас обоих, или обоих помиловать. Никак иначе.