Но вдруг оказалось, что Ариана ничуть не уступает ей в характере и изобретательности. И даже, как она, не гнушается никакими средствами для достижения цели. Это заставило Беанну взглянуть на сестру другими глазами. И будто увидеть себя со стороны.
— Если отец узнает, тебе не поздоровится, — решив выяснить, как далеко готова зайти сестра, предупредила Беанна. Ариана кивнула.
— Я понимаю. Но он не узнает. Я даже маме не сказала, — ответила она. Беанна усмехнулась: сестричка делает успехи в науке лести.
— А я? — испытующе глядя на Ариану, напомнила она. Это была последняя проверка. Если сестра пройдет и ее, она стоит помощи Беанны.
Ариана улыбнулась.
— Тебе же самой интересно, что получится, — сказала она и добавила: — А с отцом вы друзья, он не станет принуждать тебя говорить то, что ты не хочешь.
Беанна задумалась. Потом удовлетворенно кивнула. И принялась за дело.
Льняная рубашка и верхнее платье с поясом нашлись мигом: Беанна покрепче затянула шнуровку на худенькой Арианиной фигурке, взбила попышнее примятые от долгого лежания в сундуке рукава и оценивающе посмотрела на сестру.Однако увиденное ей не понравилось.
— Ты похожа на постреленка в юбке, — сообщила она. — Надо что-то делать с волосами, иначе нас обеих просто поднимут на смех.
Ариана не стала уточнять, почему на смех должны были поднять еще и старшую сестру: если Беанна сочла нужным объединить их судьбы, пусть даже на самое короткое время, следовало только порадоваться этому и надеяться, что сестра решит возникшую проблему, а не бросит начатое дело на полпути.
Беанна задумчиво осмотрела комнату в поисках решения неожиданной задачи. Косу Ариане, даже самую плохонькую, заплести было невозможно: ее волосы едва достигали середины шеи и отнюдь не отличались густотой. Беанна попробовала пустить по лбу вышитую ленту. Положение улучшилось, но отсутствие у девятилетней девочки главной женской красы весьма смущало и вызывало лишние сомнения. Беанна снова задумчиво уставилась на сундук, в котором хранились ставшие ненужными вещи. Из одних она выросла, другие просто не оценила и сразу забросила в дальний угол. К ним относилась и надетая сейчас на Ариану рубашка — совсем простая, без единого украшения — Беанна такие вещи не признавала. Или вот еще — купленный отцом где-то в дальних краях шаперон — льняной чепец с отворотами и пелериной. Хедину почему-то показалось, что старшая дочь будет в нем очаровательна. Беанна радостно расцеловала отца, сердечно поблагодарив его за подарок, и… засунула шаперон на самое дно своего сундука — не приведи Ойра, кто-нибудь увидит ее, прекрасную Беанну, в этом уборе заурядной горожанки, тогда конец созданному идеальному образу. И как отцу только в голову пришло, что Беанне захочется скрывать свои великолепные золотые локоны? Это же не Арианы вихры, которые…
Беанна осеклась и бросилась к сундуку. Только бы мать не выкинула: она любит время от времени копаться в дочкиных вещах и избавляться, как она говорит, «от всякой ветоши». Шаперон, конечно, к ветоши отнести было нельзя, но…
Издав возглас радости, Беанна вытащила на белый свет странный головной убор, похожий на оторванный вместе с воротником капюшон. Ариана никогда не видела этой вещи на старшей сестре и не представляла, что это такое и откуда взялось. Но Беанна, не утруждая себя объяснениями, нахлобучила чепец Ариане на голову, потом несколько минут колдовала с замявшимися отворотами и непослушной Арианиной челкой и наконец подтолкнула сестру к большому придверному зеркалу. Ариана перевела взгляд на свое отражение и обомлела. Там не было и намека на привычного взъерошенного Райана. На нее смотрела аккуратная, испуганная и очень симпатичная девочка, словно впервые в жизни вышедшая с мамой в город и теперь очень беспокоящаяся за то впечатление, что она произведет на окружающих.