— Проходите, — высунулась из-за двери голова с кривой улыбкой.
Кристофер взял сына за руку и повел в кабинет. Заходя внутрь, Том мельком взглянул на табличку на двери и успел прочесть: «Доктор С. Сталлоне, кандидат биологических наук, заведующий пульмонологии, нейрохирургии и ортопедии, член союза гомеопатов Соединенного Королевства».
— Ну-с… Что я могу сказать… — процедил сквозь неразмыкающиеся зубы доктор, разглядывая на просвет рентгеновский снимок. — Как мы можем видеть здесь и здесь, — стал он водить пальцами по изображению легких на пленке. — Имеются небольшие очаги то ли воспаления, то ли непонятно чего… Хммм… Или это пятна от моего завтрака? — прищурился Сильвестр, послюнявил палец и потер снимок. — А, ну да, точно, завтрак! — усмехнулся он и откинул рентгеновскую фотокарточку на стол. — Ну, значит, я могу со всей ответственностью заявить — никаких опасений быть не может! Ваш сын абсолютно здоров и ничего не угрожает его жизни.
— Слышал, Томас? — пихнул в бок локтем мальчика мистер Уокен, глупо улыбаясь.
Том лишь с подозрением смотрел на доктора Сталлоне — этот человек не вызывал у него ни капли доверия. Мало того, что он показался ему совершенно некомпетентным, так еще это его перекошенное во всех направлениях лицо было не только отталкивающим, но и пугающим. Поэтому все, чего хотелось мальчику сейчас — это скорее покинуть кабинет и больше никогда сюда не возвращаться.
— Можно взглянуть на вашу маску? — протянул Сталлоне корявую от недавнего инсульта руку к Тому. — Как я понял — ваша мать ученая и изобрела эту конструкцию для вас и ваших легких.
— Томас, сними маску и дай ее доктору посмотреть, — шепнул сыну на ухо Кристофер.
Том напрягся, нервно сжал челюсть, но отца послушал и снял маску. Сильвестр же Сталлоне взял ее и стал небрежно и угловато крутить, осматривая со всех сторон.
— Положа руку на сердце, говорю — это гениально! — восторженно воскликнул голос доктора, его же лицо не выразило никаких эмоций, застыв в гримасе инсультной совы. — Это же изобретение может спасти тысячи! Да что там тысячи — миллионы людей! — продолжил восхищения голос, а сам же Сильвестр скривил лицо в приступе очередного кровоизлияния в мозг.
— Что? — возмутился Кристофер Уокен. — Вы же сказали, что Тому она не нужна, а теперь расхваливаете ее!
— Так ему она и не нужна! — хотел махнуть рукой доктор, но, к сожалению, его руку парализовало несколькими секундами ранее. — Но вот если это изобретение зарегистрировать как медицинскую аппаратуру для астматиков, то это будет прорыв! — нес бредни Сильвестр, представляя в своем наполовину неработоспособном мозгу, сколько денег он может срубить, запатентовав эту маску.
Том же к этому времени, наслушавшись речей Сталлоне и пробыв без маски уже несколько минут, тяжело задышал.
— Ты слышал это, Томас? Твоя маска может спасти много жизней! А самому тебе она не нужна! Давай отдадим ее во благо науки и здоровья человечества! –подстрекал сына Кристофер.
Ответом ему была тишина. Том, вцепившись ладонями в коленки, буравил взглядом маску в руках доктора, тот, в свою очередь, получал очередной, уже такой привычный для него, инсульт. Закончив свои, разрушающие мозг, дела, Сильвестр подошел к мальчику и присел перед ним на одно колено.
— Тебе не нужна эта маска, сынок. Я заберу ее себе, ты не против? — спросил он, заглянув Тому в глаза, от чего у того, медленно и постепенно подступающая, паническая атака началась стремительно и незамедлительно. Руки у Тома стали неметь, кровь от лица отлила, он с трудом мог дышать, а вскоре и вовсе запамятовал, как это делается.
Кристофер и Сильвестр смотрели на мальчика непонимающе и не знали, как поступить. Через несколько мгновений Том сполз на пол и уткнулся лицом в ковролин Сталлоне.
— Я не могу дышать… — хрипел он, не в силах сделать вдох. — Папа… Я не могу дышать… Я умираю…
Кристофер сжал губы в тончайшую полоску. Он прекрасно понимал, что сын просто-напросто отхватил паническую атаку, а не задыхался, как думал сам. Но и смотреть на мучения мальчика у него не было ни сил, ни желания. Поэтому он подошел к доктору Сильвестру, забрал из его скрюченных закостенелых рук маску, присел на пол к Тому и застегнул ее ремни на затылке. Мальчик с жадностью вдохнул воздух и глубоко задышал. Через секунду он подскочил с пола и выскочил за дверь, не желая больше лицезреть ебало мистера Сталлоне, будто слепленное из воска и потекшее от жары. Кристофер, разочарованно подкатив глаза, последовал за сыном.
— Хотите правды? — схватил его за рукав плаща Сильвестр, когда мистер Уокен уже был в дверях. — Вам не пульмонолог нужен, а психолог, — вкрадчиво и отчего-то излишне таинственно прошептал доктор и упал на пол, решив переждать очередной инсультный трип лежа. Кристофер же нахмурился и вышел в коридор.
На следующие несколько дней мистер Уокен решил оставить сына в покое, дав ему время отойти от похода к пульмонологу. То, что сказал доктор Сталлоне, Кристофер и сам понимал, но не знал, как деликатно поговорить об этом с Томом. Его надежды на то, что слова авторитетного врача убедят его в собственном здоровье не оправдались, а это значило лишь одно — серьезного разговора с сыном не избежать. Он долго подбирал нужные слова, которые смогли бы убедить мальчика расстаться со злополучной маской, и, наконец, решился завести беседу однажды за завтраком.
— Хочешь расскажу тебе одну притчу, Томас? Мудрую притчу… — спросил Кристофер, наливая себе и сыну чая в фарфоровые чашки.
Том посмотрел на отца, приподняв шрамированную бровь. Он не был действительно уверен в том, хотел ли сейчас слушать басни мистера Уокена, но не желая его обидеть, неоднозначно пожал плечами, как бы говоря: «Ну, давай».
— Две маленькие мышки упали в ведро с молоком… — начал Кристофер, макая печенье в чашку. — Первая мышка подняла лапки и утонула. Вторая же мышка даже и не думала сдаваться. Она отчаянно боролась за свою жизнь… — он замолчал и призадумался. — И за свое счастье… — добавил мистер Уокен, решив добавить своим словам больше смысла и трогательности. — Она стала быстро-быстро перебираться лапками. И, несмотря на то, что лапки ее были ничтожно малы и казались ни на что не годными, вскоре ей удалось сбить из молока масло. Наконец, ей удалось выбраться наружу. Мышка своим крохотными лапками сама проложила себе путь к свободе, — потряс он морщинистыми ладонями перед лицом сына. — Понимаешь, к чему я клоню?
— Кхм… Не очень… — замялся Том.
— А к тому, что каждый человек сам в ответственности за свою жизнь и за свое счастье, — поднял Кристофер указательный палец. — Твоя мать плохо с тобой обращалась, издевалась над тобой, она плюнула на твою жизнь, творя полнейшее безумие! Но это совсем не значит, что ты должен следовать тем путем, который она навязала тебе с малых лет. Ты должен сам пробивать путь к счастью и стремиться к жизни, свободной от ее сумасшедших сумасбродных идей.
— Ты хочешь, чтобы я перестал носить маску? — взволнованно спросил мальчик, предчувствуя предстоящий неприятный разговор.
— Я хочу, чтобы ты этого захотел, — продолжал выдавать заготовленные тезисы мистер Уокен, придавая голосу спокойствия, доброты и уверенности. — Ты же слышал, что сказал врач. Она не нужна тебе! Она будет для тебя лишь препятствием на пути к счастью! Ты понимаешь это, Томас?
— Да… Но… Я не знаю… Ты же видел, что я не могу без нее… — замямлил Том. — Я задыхаюсь…
— Томас… — тяжело выдохнул Кристофер и закрыл глаза. — Я же объяснял тебе… И врач подтвердил… Ты же слышал. Ты не нуждаешься в ней. Ты можешь жить без нее.
— Но… Я задыхаюсь без нее! — процедил сквозь зубы Том. — Ты что не веришь мне? — поднял он взгляд на отца, а тот заметил в его глазах отблеск злости.
— Конечно, конечно, я тебе верю, — выставил ладони вперед Кристофер. — Просто пойми… Тебе многое пришлось пережить. Твоя мать… Она верила в то, что маска тебе жизненно необходима. Это ей удалось внушить и тебе. Я понимаю, что это сложно понять и принять. Надо просто в это поверить. Доверься мне, ты же не думаешь, что я желаю тебе вреда? Давай просто попробуем снять ее чуточку на подольше. М?