— Эльза, я твой король и ты должна правдиво отвечать на мои вопросы, — король сделал еще одну попытку миром решить проблему.
— Ваше величество, но госпожа Марта запрещает мне говорить кому-либо, где она, — упрямо ответила девушка.
Рыцари с интересом смотрели на эту словесную перепалку. Магнус приказывает деревенской девушке, а та препирается с королем и не собирается ему уступать. При этом она говорит с ним, как с маленьким ребенком, который не понимает, почему нельзя есть из свиного корыта, если оттуда вкусно пахнет. Магнус терял лицо. Для короля нет ничего хуже, чем потерять лицо перед своими рыцарями. Стоит один раз потерять лицо, и ты больше не непререкаемый авторитет, приказы которого сначала исполняют, а затем, если есть мозги, думают зачем. Теперь все вассалы узнают, что деревенская девушка посмеялась над королем, и он просто говорящая голова. Каждый рыцарь теперь сам решает, какой приказ ему исполнять, а что может подождать до следующего раза. Магнус посмотрел Эльзе в глаза. Встретив твердый взгляд, он понял, что уговорами ее не переубедить. Надо было, во чтобы то ни стало, сломать эту упрямицу или несмываемое пятно позора ляжет на репутацию короля, и все вассалы за спиною Магнуса будут справедливо потешаться над ним. Тогда, ни какая сила не сможет остановить эти насмешки. Ведь, король сам навлек на себя это унижение.
Надо действовать жестко и ошеломляюще. Магнус взглянул на семью Эльзы, показал пальцем на ее отца и сделал едва заметный знак рыцарям. Один из них, тут же, достал веревку и полез на дерево. Там он с одного конца веревки завязал петлю, а другим концом привязал ее к толстой ветке. Получилась хорошая крепкая виселица. Именно на таких виселицах, по всем королевствам, висели законопослушные и не очень законопослушные подданные их величеств и низейшеств, к великой радости ворон и бродячих собак. Иногда дети подбегали к этим, висящим на ветках, бывшим людям, подпрыгивая, хватали их за дырявые галоши и раскачивались с ними, как на качелях, играючи тренируя силу пальцев и ловкость своего тела.
Двое других рыцарей взяли под руки отца Эльзы и подвели его непослушное тело к этой виселице.
— Эльза, сначала мы повесим на виселице твоего отца, и будем смотреть, как он будет задыхаться и перед смертью обмочит свои штаны. Затем придет очередь твоих братьев. Потом мои рыцари обесчестят твою младшую сестру и отрубят ей голову, — участливо продолжал король, — сколько твоей сестре лет, Эльза?
— Ей недавно исполнилось четырнадцать лет, — ничего не понимая ответила Эльза.
— Вот видишь, ей только четырнадцать лет, а у нее уже такая жестокая и глупая сестра, — с пафосом произнес Магнус. Он все-таки был извращенцем. А кто же еще в те времена мог управлять рыцарями- этими дикими собаками, которые боялись только бес башенных упырей.
— После твоей милой и ласковой сестры мы тоже самое сделаем с тобой. Мне будет жаль отдавать тебя на растерзание этим благородным юношам, — и Магнус пальцем показал на радостные лица солдат, — но ты мне не оставляешь выбора. Я не могу прослыть слабым и мягкотелым в глаза своих вассалов. Ведь, тогда мне придется переехать в собачью будку твоего пса. А мне не хотелось бы выгонять такое благородное животное на улицу, где никто не подаст ему даже обглоданной куриной косточки.
Иногда, в тяжелые минуты, на Магнуса нападали припадки откровения, и он поднимался над внешними обстоятельствами и внутри себя побеждал их. Тогда все окружающие чувствовали, что перед ними настоящий король и склоняли перед ним головы.
— А последней мы убьем твою мать, которая проклянет тебя за то, что из-за твоего упрямства и скудоумия погибла вся ее семья. А ведь, если бы она вовремя, лет восемнадцать назад, обратилась бы к госпоже Марте, то этого несчастья можно было бы избежать. А в лесу они бы закопали всего лишь маленький сгусток плоти.
Эльза с недоумением смотрела на Магнуса.
— Поднимайте, — приказал он.
Двое рыцарей за ноги приподняли отца Эльзы, а тот, что на ветке, ловко накинул петлю ему на шею.
— Ваше величество, я не могу вам сказать… — испуганно лепетала Эльза.
— Отпускайте! — отрешенным голосом произнес король.
Рыцари отпустили ноги отца, и он повис на петле. Его удивленное лицо, а он еще не мог поверить, что все это наяву происходит с ним, посинело, глаза вылезли из орбит и было непонятно, вернуться ли они на место, если его снять с петли или так и останутся на лице. Повешенный начал дрыгать ногами, как будто пытаясь по воздуху убежать подальше от этого негостеприимного места.
Мать Эльзы почувствовала духов смерти, прилетевших собрать свою последнюю дань, с еще живущего на земле и истошно закричала. Братья бросились было помочь отцу, но им в грудь нацелились копья рыцарей, и они с ужасом решали, то ли умереть вместе с отцом или пусть он умирает в одиночестве. А младшая сестра оперлась о стенку сарая, чтобы не упасть в грязную лужу. Ужас и бессилие, перед наступающей смертью родного человека, охватили их.
Вдруг Эльза упала на колени.
— Ваше величество, я вас умоляю, спасите отца. Я вам все скажу, прикажите его снять, я вам все скажу, — закричала Эльза и слезы текли из ее глаз.
Магнус сделал знак и двое рыцарей подняли отца Эльзы, а третий быстро снял петлю с его шеи. Рыцари опустили несчастного на землю. Лицо его побагровело, вены на лбу вздулись, он руками схватился за шею и рот его разевался, как у рыб, выброшенных на берег, а глаза постепенно втягивались в глазницы.
Рыцари с уважением смотрели на своего короля. Они были готовы служить этому непреклонному, жестокому монарху, который идет до конца, добиваясь своей цели. Магнус вернул себе лицо и уважение вассалов.
— Итак, Эльза, где ведьма? — повторил свой вопрос Магнус.
— Нужно переехать мост перед мельницей, — покорно отвечала Эльза, — за мостом по тропинке пройти через небольшой лесок и выйти на поляну. На краю поляны поет славу Магам госпожа Марта.
Магнус вскочил на лошадь.
— Этих в сарай и охранять, — показал он на Эльзу и ее семью, — и ждать меня.
Глава 14 Убийство Марты
Марта вторые сутки стояла на окраине большой лесной поляны, не отрывая стоп от земли, и пела гимны Магам. Этот обет был одним из целого списка обетов, рекомендованных манускриптом Руши. Уже тысячелетиями в их клане, секреты выполнения этого обета переходили от старших ведьм к молодым, и за все это время эта тонкая нить ни разу не прервалась. Клан Марты был самым древним из всех кланов ведьм востока и севера и, на сегодняшний день, это был единственный клан, в котором не нарушалось и не упрощалось ни одно предписание манускрипта. Если молодая ведьма нарушала взятый на себя обет, ее без сожаления исключали из клана ведьм, и она могла вернуться обратно, только после выполнения суровых испытаний и очищения.
Марта хорошо помнила время, когда была совсем молодой ученицей ведьм. В те времена, уходя в лес, старшие ведьмы жили по двенадцатидневному циклу: первые пять дней цикла, они не ели и не пили воды, а последующие семь дней питались, как все ведьмы в лесу растительными дарами лесов и полей. Именно так они проживали четыре цикла, при этом все дни, терпения и питания, они выполняли все предписания и взятые обеты. А сорок девятый день был самым радостным днем их лесной жизни. С заката сорок восьмого и до заката сорок девятого дней, старые ведьмы без перерыва пели гимны Магам, а ученицы по мере сил им подпевали. Когда же молодые ведьмы уставали, то они шли прогуляться по берегу озера, и отдохнув, вновь возвращались петь гимны. И хотя в эти сутки, всем ведьмам, запрещалось есть и пить, вдохновение и энергия блаженства были таковы, что поднимали тонкие тела ведьм в высокие ультра физические миры Магов, где ведьмы напрямую общались с их проводниками. Ведьмы пели гимны и плакали от счастья, часто старшие ведьмы вскакивали от переизбытка энергии и начинали с криками радости носиться по полям и лесам, бегали по деревьям, перебегали с одного на другой берег озера по воде, высоко подпрыгивали и кувыркались, выделывали необъяснимые с анатомической и физической точек зрения, движения.
На закате сорок девятого дня ведьмы перекусывали, купались в реке или озере, переодевались в новые чистые одежды. А в полночь дня летнего равноденствия наступал Шабаш, который длился четыре дня. Первую ночь ведьмы вместе праздновали Шабаш, а с рассветом разъезжались по домам, где встречались с любимыми и семьей. После последнего, четвертого, дня Шабаша, каждый седьмой день, посвящался служению Магам и выполнению обетов.