Веллер Михаил
Легенда о морском параде
Михаил Веллер
Легенда о морском параде
Легенды "Сайгона" - 2
* * *
И была же, была Великая Империя, алели стяги в громе оркестров, чеканили шаг парадные коробки по брусчатым площадям, и гордость державной мощью вздымалась в гражданах! И под эти торжественные даты Первого Мая и Седьмого Ноября входил в Неву на военно-морской парад праздничный ордер Балтфлота. Боевые корабли, выдраенные до грозного сияния, вставали меж набережных на бочки, расцвечивались гирляндами флагов, и нарядные ленинградцы ходили любоваться этим зрелищем.
Возглавлял морской парад, по традиции, крейсер "Киров". Как любимец города и флагман флота. Флагманом он стал после того, как немцы утопили линкор "Марат", бывший "Двенадцать апостолов". Он вставал на почетном месте, перед Дворцовым мостом, у Адмиралтейства, и всем его было хорошо видно.
Так вот, как-то вскоре после войны, в сорок седьмом году, собираясь уже на парад, крейсер "Киров" напоролся в Финском заливе на невытраленную мину. Мин этих мы там в войну напихали, как клецок, и плавали они еще долго; так что ничего удивительного. Получил он здоровенную дыру в скуле, и его кое-как отволокли в Кронштадт, в док. Сигнальщиков, начальство и всю вахту жестоко вздрючили, а особисты забегали и стали шить дело: чья это диверсия оставить Ленинград на революционный праздник без любимца флота?
Флотское командование уже ощупывало, на месте ли погоны и головы. Сталин недоверчиво относился к случайностям и недолюбливал их. Пахло крупными оргвыводами.
И последовало естественное решение. У "Кирова" на Балтике был систер-шип, однотипный крейсер "Свердлов". Так пусть "Свердлов" и участвует в параде. Для разнообразия. Политически тоже выдержано - имена равного калибра. Какая, собственно, разница. Как будто так и было задумано.
А "Свердлов" в это время спокойно стоял под Кенигсбергом, уже переименованном в Калининграде, в ремонте. Машины разобраны, хозяйство раскурочено, ободрано, половина морячков в береговых мастерских, ковыряются себе потихоньку. По субботам в увольнение на танцы ходят. И не ждут от жизни ничего худого.
И тут командир получает шифровку: срочно сниматься и полным ходом идти в Ленинград, с тем чтобы в ночь накануне праздника войти в Неву и занять место во главе парадного ордера. Исполнять.
Командир в панике радирует в Кронштадт: что, как, почему, а где же "Киров"? Вы там партийных деятелей не перепутали? Ответ: не твое дело. Приказ понятен?
Так я же в ремонте!! - Ремонт прервать. После парада вернешься и доремонтируешься. - Да крейсер же к черту разобран на части!! - Сколько надо времени, чтоб быстро собраться и выйти? - Минимум две недели. - В общем, так. Невыполнение приказа? Погоны жмут, жизнь наскучила? А... Ждем тебя, голубчик.
И начинается дикий хапарай в темпе чечетки. Срочно заводят на место механизмы главных машин. Приклепывают снятые листы обшивки. Командир принимает решение: начинать движение самым малым на одной вспомогательной, ее сейчас кончат приводить в порядок, а уже на ходу, двадцать четыре часа в сутки, силами команды, спешно доделывать все остальное. Всем БЧ через полчаса представить графики завершения работ.
БЧ воют в семьсот глоток, и вой этот вызывает в гавани дрожь и мысль о матросском бунте, именно том самом, бессмысленном и беспощадном: успеть никак невозможно! Командир уведомляет командиров БЧ об ответственности за бунт на борту, и через час получает графики. Согласно тем графикам лап у матроса шесть, и растут они вместо брюха, потому что жрать до Ленинграда будет некогда и нечего, коки и вся камбузная команда тоже будут круглые сутки завершать последствия ремонта. - Отлично; не жрешь - быстрей крутиться будешь.
И тут вспоминают: а красить-то, красить когда?! Ведь ободрано все до металла!!! Командир - старпому: сука!!! Помполит - боцману: вредим понемногу?.. Боцман: в господа бога морскую мать. - Через час отходим!!! Боцман: есть.
За пять минут до отхода, командир голос сорвал, вопя по телефонам, является старпом - доклад: задача выполнена. Командир: гигант! как? Помполит: ну то-то же. Старпом: так и так, сводная бригада маляров береговой базы на стенке построена. Пока мы на ходу все доделаем, они все и покрасят, в лучшем виде. Приказ - принимать на борт?
Командир хлопает старпома по плечу, жмет руку помполиту, утирает лоб рукавом, смотрит на часы и закуривает:
- Машине - готовность к оборотам. Приготовиться к отдаче швартовых. Рабочих - на борт. Старпом говорит: - Может быть, взглянете? - Чего глядеть-то. А снаружи раздается какой-то странный шум. Командир смотрит в лицо старпому и выходит на крыло мостика.
Вся команда, побросав, дела, сбилась вдоль борта. Свистит, прыгает и машет руками. А на стенке колеблется строй малярш. И делает матросикам глазки. Папироса из командирского рта падает на палубу, плавно кувыркаясь и рассыпая искры, а сам он покачивается и хватается за поручни: - Эт-то что... Старпом каменеет лицом и гаркает боцману: - Это что?! Боцман рыкает строю:
- Смир-рна! - и, бросив руку к виску, рапортует: - Сводная бригада маляров в составе двухсот человек к ремонту-походу готова!
Малярши смыкают бедра, выпячивают груди, округляют глазки и подтверждают русалочьим хором: - Ой готова!..
Матросики по борту мечут пену в экстазе и жестами всячески дают понять, что они приветствуют малярную готовность и, со своей стороны, также безмерно готовы. Командир говорит:
- Ну!.. - и закуривает папиросу не тем концом. - Ну!.. - говорит. - Да!.. Помполит говорит:
- Морально-политическое состояние экипажа! - А у самого зрачки по блюдцу, и плещется в тех блюдцах то, о чем вслух не говорят.
А старпом почему-то изгибается буквой зю, и распрямляться не хочет. И краснеет. А рация в рубке верещит: "Доложить готовность к отходу!"
- Готовность что надо, - мрачно говорит командир, сжевывая папиросный табак. А боцман снизу - старорежимным оборотом: - Прикажете грузить? Командир машет рукой, как Пугачев виселице, и - обреченно: - Принять на борт. Построить на полубаке к инструктажу.