— Искренне?
— Да.
— Искренне говоря, я не думаю, что он зайдет так далеко.
Спустя три дня, Эйден долго не мог заснуть после последнего перед боем разговора со своими советниками. Он лежал на койке, жалея, что не может заглянуть в будущее. Наконец Эйден провалился в глубокий сон.
35
Два воина и Хранитель Клятвы произнесли все ритуальные фразы. Затем в Колодце Воли исчезли две монеты. Снова появившись, они принесли Мегасе роль охотника, а Эйдену — право выбора места.
Ожидая слов Мегасы, Эйден опять ощутил волну лютой ненависти, исходившую от воинов Клана Кречета, собравшихся в зале. Как такое большое количество людей может его ненавидеть? В глубине души он не изменился с того дня, когда заявил о своем желании обрести Родовое Имя, но порой он не мог не думать: может быть, вражда и ненависть со стороны его товарищей из Клана оправданны? Может быть, участием во второй Аттестации и жизнью в качестве вольнорожденного он действительно лишил себя права на Имя?
Но, к счастью для Эйдена, полоса сомнений тянулась недолго. Он был воином Клана, вернорожденным и достойным. И если он уже не доказал этого, продвинувшись так далеко на Испытании Крови, тогда получается, что мир сошел с ума и доблесть воина уже ничего не значит.
Мегаса повернулся лицом к собравшимся.
— Я понимаю, что любые слова с моей стороны, не относящиеся к тому, какое оружие я выбираю, нарушают обычай, — загремел его голос, легко доносившийся до самых дальних рядов собравшихся. — Но исход этого состязания за Имя слишком важен. Важен не только для меня, но для всего Клана Кречета. Этот воин опозорил нас, и я больше не позволю ему чернить славное имя нашего Клана.
Его слова вызвали у толпы гул одобрения, и Эйден пожалел, что Хранитель Клятвы не может прервать ритуал и позволить им с Мегасой сразиться прямо здесь и сейчас.
— Имя Прайд — почетное Имя, — продолжал греметь Мегаса. — Даже мы, еще не заработавшие права его носить, но связанные одной линией крови, благоговейно относимся к нашему происхождению. Поколения воинов с этим Именем героически сражались и часто со славой погибали на поле битвы. Они умирали не за то, чтобы наша линия была однажды запятнана воином, который, несмотря на истинность рождения, вел жизнь «вольняги», а не вернорожденного. На планете Гектор несколько отличных воинов из моего звена погибли в суровом бою с воинами Клана Мустанга. Мстя за их смерть, мы уничтожили целое вражеское соединение. Вот что значит быть воином Клана Кречета.
Почему Родовые Имена нашего Клана заслужили столь глубокое уважение? Почему так часто другие Кланы пытаются завладеть генетическим наследием Кречетов? Это происходит потому, что наши воины — лучшие среди воинов всех Кланов. Мы не можем смириться с тем, что приносит нам позор вместо уважения. Давайте же не позволим этому воину позорить нас дальше.
Энергичным кивком Мегаса показал, что закончил речь, и повернулся к Хранителю Клятвы. Хотя любые проявления чувств во время ритуала запрещались, по аудитории прошла шумная волна аплодисментов. Райза Прайд немедленно прекратила их, подняв руку, но Мегаса уже выступил, и воины Клана Кречета поддержали его. Эйден был врагом. Его следовало уничтожить. На мгновение он и сам в это поверил.
Но он не мог позволить деморализовать себя какой-то речью как раз тогда, когда вот-вот должна была начаться Финальная битва за Право Крови. Тут же Эйден поклялся, что расправится с Мегасой каким-нибудь особо жестоким способом. Если только суждено ему взять верх над Мегасой, то он оставит этого человека в живых, обречет его на позор быть побежденным тем самым воином, которому он вынес столь суровый приговор.
Ничего не было удивительного в том, что Мегаса, знаменитый воин, выбрал способом ведения боя именно поединок двух роботов. Затем он и Хранитель Клятвы повернулись к Эйдену, чтобы услышать, какое место боя выбирает он.
Эйден постарался говорить голосом как можно более бесстрастным, чтобы не возбудить присутствующих еще сильнее:
— Местом поединка я выбираю Риай.
Эти слова вызвали неоднозначную реакцию. Некоторых воинов они рассердили, тогда как другие были явно поражены. Риай — спутник Железной Твердыни. Марта решила, что, поскольку сила гравитации там в шесть раз меньше обычной, Мегаса не сможет полностью воспользоваться своим боевым опытом, и их с Эйденом шансы, насколько возможно, сравняются.
По указанию Райзы Прайд воинам был предоставлен час для привыкания к силе тяжести. Эйден знал, что у Мегасы уже есть опыт сражения в условиях сниженной гравитации, правда небольшой. Знал он также и то, что техник Мегасы изменил обычную конфигурацию «Бешеного Пса», учтя особенности малой силы тяжести и отсутствие атмосферы.
Кочевник также перенастроил оружие и управляющие системы «Разрушителя», но он сделал это, пользуясь техническим руководством. У него не было личного опыта приготовления робота к бою в таких условиях.
Однако это не особо тревожило Кочевника.
— Ощущение должно быть таким, как будто идешь по подушкам, — сказал он Эйдену. — Или летишь во сне. Помни только, что враг находится в таких же непривычных для него условиях. И все будет в порядке.
— Странно слышать такой совет от техника, Кочевник.
— На службе у капитана Джоанны я обучился использовать в придачу к другим моим знаниям еще и психологию. Служить ей — то же, что драться с панцирным ящером. Примерно это тебе сейчас и предстоит.
— Ты не должен так говорить об офицере, у которого состоишь в подчинении, особенно в присутствии другого офицера.
— Наверное, да. Только меня не очень-то просто наказать. Спроси у капитана Джоанны.
Кочевник, которого Эйден знал еще с того времени, когда был кадетом, постарел. Здорово сказалась на нем переделка, в которую он попал на Глории. Однако, несмотря на то что одну руку ему приходилось держать под неестественным углом к телу, в «Разрушителе» он копался, как в собственном кармане.
Когда час, предназначенный для акклиматизации, истек, Эйден, невзирая на сниженную гравитацию, в условиях которой находился первый раз, чувствовал себя отлично. Ему нравилось, что «Разрушитель» легко и плавно движется по пересеченной местности. Ему нравилось, что при каждом прыжке боевой робот, казалось, может улететь в космос, если только вовремя не переключить его на движение вниз. Ему нравилось, что у оружия увеличилась дальность действия, потому что не было сопротивления воздуха. Ему нравилось, как робот перескакивает через провалы и трещины даже без помощи прыжковых двигателей.
По линии связи раздался резкий голос Райзы Прайд. Она объявила, что предоставленное противникам время кончилось. Пора было начинать поединок.
Эйден был готов. Пристегнутый ремнями к командирскому креслу, он направил «Разрушитель» прямо вперед, зная, что Мегаса точно так же начал движение с другой стороны.
Едва появившись, «Бешеный Пес» Мегасы открыл огонь из больших лазеров. Выстрелы были точными, и броня «Разрушителя» оказалась поврежденной в нескольких местах, прежде чем Эйден увел его под прикрытие. Затем он снова направил машину туда, где находился Мегаса.
На этот раз, упредив врага, Эйден атаковал, выпустив залп РДД. И сразу же понял, что система наведения плохо настроена. Ракеты разорвались в двадцати метрах от «Бешеного Пса», и прежде чем Эйден успел выстрелить во второй раз, Мегаса отвел машину под защиту огромных валунов. Хотя «Пес» не имел возможности прыгать, его гигантские шаги казались прыжками.
Мегаса стрелял при каждом шаге. Эйден чувствовал, как залпы срывают с его робота куски брони, видел, как, пролетев огромное расстояние, они падают на землю, поднимая облачка пыли. Вдруг, незамеченная до последнего момента, в «Разрушитель» попала ракета. Эйдена сильно тряхнуло, а робот, чуть не сбитый с ног, сильно качнулся. Затем его развернуло на 180 градусов, так что Мегаса смог беспрепятственно выстрелить ему в спину.