— Не важно, — произнес он вслух тихо, обращаясь к самому себе. — Не имеет значения.
Смыв с волос остатки мыла и ополоснувшись чистой водой, тролль закончил копательные процедуры. Одеваясь в чистую одежду, он ненадолго задержал взгляд на своём отражении в кадке с водой. «Зачем вздумал мыться? Недавно же ходил в купальню», — молча спрашивал он себя и кривился, ведь сейчас с мокрыми патлами и дышащей чистотой тела под недавно выстиранным бельем он чувствовал себя отвратительно — беззащитным ребёнком. Тем самым, которого вот-вот опять начнут бить, топить, стегать палкой или цепью, оправдывая это подготовкой к великому будущему.
В своей комнате чудовище обнаружило чистый, тщательно вымытый пол, и Тери была рада, что успела управиться с этим нехитрым делом до прихода короля. Когда она проснулась, немало удивилась и незапертой клетке, и новой кристально чистой воде, уже слегка нагретой пламенем камина, у которого стояла. Хоть бери и снова купайся! Но наглеть пленница не собиралась. Тролль и так слишком добр к ней стал, нечего испытывать его благие порывы на прочность и вытворять всякое.
Она ожидала удивить хозяина комнаты чистотой его покоев, но вместо этого её саму удивил внешний вид чудовища. И запах — от монстра исходил запах полевых цветов, мыла и мяты. Стоило ему появиться как в комнату в прямом и переносном смысле вдохнули свежий воздух. По коридорам замка в последние дни гулял страшный сквозняк, и сейчас ничего не мешало ему ворваться внутрь того помещения, в которое раньше он заглядывал только через щель между дверью и порогом.
Тролль казался воистину огромным Тери, когда стоял вот так, неподвижно в дверном проходе в светлой нательной рубашке и таких же штанах, обдуваемый порывистым ветром со спины. Он выглядел угрожающе; затрепетали факелы на стенах, собираясь вот-вот погаснуть. Терисия уже начинала молиться Богу, чтобы поскорее дверь была заперта, ведь и ей в одном тонком платье в клетке было зябко.
Дверь закрылась с громким хлопком.
— Ты всё-таки прибралась, — сердито сказал монстр, — хорошо.
Слова короля противоречили тону его голоса, поэтому Тери не спешила выходить за пределы клетки. Тролль же тяжелой поступью дошел до кровати и рухнул на неё так, что древесина той скрипнула, но не треснула.
Девушке так хотелось заговорить с чудовищем как вчера, пошутить о чём-то или спросить, да даже похвалить обновлённую, чистую внешность. Это, что, он помылся, вдохновившись её примером? Боже, да она даже не собиралась никаким таким образом на него воздействовать, просто поддалась порыву. Но как удачно! Видимо и правда, даже это грешное существо из Преисподней тянется к свету, к правильности. Но монстр почему-то не слишком радостен. С другой стороны, за всё время жизни с ним бок о бок она только вчера увидела впервые, как он улыбается.
Следовало переступить порог молчания между ними, ведь тот чем дальше, тем неприступнее становился. Терисия решилась:
— Спасибо за еду, мой король, — она подтянула ближе пустой мешок, лежавший за пределами клеток, — мясо было особенно вкусным. Никогда подобного не ела.
— Человечина.
Тери онемела, не веря своим ушам.
— Ты ела человечину. — Чудовище приподнялось на локтях в кровати, — Ела человека, такого же как ты. Понравился вкус?
Пленницу начинало тошнить. Она молчала и пыталась подавить рвотные позывы.
— Шутка, — ухмыльнулся тролль. Судя по довольному выражению морды, он был очень рад, что смог её напугать. — Ты ела обычную жирную свинину, приготовленную с чесноком и специями.
Тери облегчённо выдохнула.
— Вы держите свиней? — только и смогла выдавить она из себя дрожащим голосом.
— Держим, и не только их. Коровы, птицы разные, овцы, козы. Под тысячу голов всего, если тебе интересно. Чем по-твоему ты питалась все эти дни?
Пленница, конечно, догадывалась, что тролли занимаются разведением домашних животных, но представить себе не могла, что животноводство у троллей происходит с таким размахом. Ворох новых вопросов появился в её светлой голове:
— А где же вы их всех держите? Где пасёте, кругом же лес? Чем кормите зимой?
— Иди сюда, ближе! — неожиданно скомандовал король. — Меня бесит, что я не вижу тебя нормально, когда разговариваю.
— На кровать? — переспросила девушка. — Ты хочешь, чтобы я села рядом с тобой?
— Да! Можешь хоть лечь, мне всё равно. Будь в поле зрения.
Тон этот повелительный и грозный был типичен для хозяина комнаты, и в первые дни пребывания здесь точно бы заставил девушку трепетать от ужаса. Сейчас же, нельзя сказать что она совсем не боялась, нет — боялась, из разума не испарилось то, что это самый настоящий людоед. Но контекст их беседы сводил к минимуму угрозу того, что Тери сожрут прямо сейчас. А значит можно выйти спокойно из клетки, оправить смявшийся подол, пригладить волосы и подойти ближе к ложу чудовища.
Терисия села на край кровати, поворачиваясь корпусом к собеседнику. Тот же внимательно следил за её движениями, не подгонял и не ругал за медлительность. Когда их глаза встретились, он первый отвернулся — потолок интереснее. И для того он позвал её, чтобы отворачиваться? Так смотреть хотел на собеседницу, что теперь игнорирует её и молчит!
— Всё хорошо, мой повелитель? Я что-то сделала не так?
Он вздохнул и закрыл глаза.
— Ничего. Я устал.
— Прости, любимый король, это я виновата, — раскаивалась девушка. — Не стоило донимать тебя воп…
— Не от этого устал! — рыкнул монстр, хмурясь. — Животные и птицы живут внизу, на этаже замка, опирающемся о землю. Там сараи, курятники, конюшни и прочее подобное. Скот выпасается на пастбищах в глубине леса.
— В глубине леса?
— Наши предки возделывали лесную землю, делали внутренние поля, окруженные деревьями. Это традиция, оправдавшая себя многократно. Лестные пастбища и огороды дают нам достаточно пищи, чтобы без охоты питаться досыта.
Следующий вопрос напрашивался сам собой, да и фраза о «питании досыта» подталкивала к этой достаточно опасной теме.
— Тогда зачем вы едите людей?
Тролль открыл глаза, зыркнул на неё то ли со злостью, то ли с обидой. Тери заметила как сжимаются его массивные челюсти, играют желваки.
— Ты правда хочешь это знать?
— Конечно! — энергично кивнула девушка, усаживаясь на кровати удобнее и поворачиваясь к королю сильнее. Для этого ей пришлось одну ногу полностью закинуть на одеяло, второй Тери уже не касалась пола.
— Зачем?
— Потому что… — пленница в спешке пыталась более придумать убедительную причину, чем праздный интерес. Не смогла: — Потому что мне интересен ты, дорогой король. О тебе мне всё интересно!
Во взгляде чудовища не появился проблеск ни жалости, ни доброты, ни даже доверия. Холодное равнодушие камня, больше ничего не могла рассмотреть Тери в голубых глазах перед собой. Безразличие пугало даже больше, чем желание съесть. Но одновременно с этим этот холод заставлял девушку стараться еще больше: еще трогательнее изображать влюблённую идиотку, не отшатываться при его приближении, а падать к ногам в унизительной мольбе ответной если не любви, то хотя бы тени жалости.
— Ты знаешь кто такая Феанор?
Терисия впервые слышала это имя, потому отрицательно покачала головой.
— Феанор — первая богиня нашего мира. Легенда о её появлении гласит, что силу и магию она обрела, когда съела своего врага. — Тролль взглянул на девушку, а та даже не пыталась скрыть ужаса от услышанного. — После она поглощала миры, уничтожала империи и народы, завещав всем своим детям есть плоть и кровь всякого слабого, каждого беззащитного, любого беспомощного. Уничтожение уязвимых равноценно спасению мира, его очищению и вознесению к большей силе и святости, говорила Феанор. Бессильные — язва, требующая истребления.