Выбрать главу

Я не ощущал ничего, кроме бесконечно доброго нежного света. Меня ласкала тишина, царящая вокруг. Мне хотелось делиться радостью и переполняющим меня светом с кем-то еще. Я вспомнил, что я монах Римпоче, добровольно замурованный в одной из горных пещер. Я достиг просветления и вспомнил все свои жизни, но… Но, стоя на пороге нирваны, я отказался раствориться в ней и вернулся, чтобы нести людям благо понимания. Значит, сейчас я не монах Римпоче. Кто же я такой?

— Дела плохи, Марио, — передо мной сидел Джузеппе, наёмник Пана.

— Я отдал Сальваторе всё, что у меня было…

Джузеппе ничего не ответил, лишь отвёл глаза. Я вляпался в плохую историю, занял и прогорел. Пан думает, что я спрятал какую-то часть кэша, но у меня нет ни цента, чёрт побери! Они покоятся на дне морском — внезапный шторм потопил рыбацкое судно, на котором я вёз виски. Лучше бы я потонул вместе с этим проклятым грузом.

— Марио, мой лучший друг во всей Америке, — меня втолкнули в комнату, где Пан и его подручные перекидывались в покер. — Наконец-то ты пришёл! Вот и отец твой заглянул на огонёк.

Я увидел сидящего в углу отца, трепавшего поношенную шляпу в почерневших от мазута руках. На фоне роскошного кабинета он в своём видавшем виды костюме смотрелся, как помойная дворняга на песцовой шкуре. Отец смотрел на меня исподлобья. Всю жизнь он вкалывал, как проклятый, и лишь к шестидесяти годам обзавёлся маленьким автосервисом. Я очень любил своего отца…

— Марио, твой отец любезно согласился отдать за тебя половину долга, но это только половина, — Пан, играя сигарой во рту, откинулся на стуле.

Обезумивший поляк Тадеуш Вуйцик по прозвищу Пан собрал весь сброд преисподней и провозгласил себя их Доном. На самом деле никакой он нахрен не Дон. Он нанимает ирландцев, итальянцев, русских и даже чернокожих. Всего год спустя ребята Дона Магна перережут всю его банду, как свиней, а его самого бросят в котёл с жидким свинцом.

— Дон Сальваторе, я отдал вам всё, что у меня было…

— Фенито, ступидо! Заткнись! — лицо Пана побелело от ярости.

Можно представить, что человек это палка, а жизнь это нож. Я понял, что сегодняшний тихий летний вечер навсегда останется глубокой зарубкой в моей душе.

— Марио-Марио-Марио, — Пан успокоившись, зажег спичку и вновь раскурил сигару. — Я дам тебе шанс. Я всегда даю шанс, даже тем, кто меня обманывает.

— Что мне нужно сделать? — с готовностью проговорил я, глядя на отца.

— Совершить кругосветное путешествие на воздушном шаре, — усмехнулся Пан, и все его разномастные псы разгоготались.

Их смех был подобен грязи, которая лилась на меня со всех сторон, а мне было нечем прикрыться.

— Всё гораздо проще, Марио, — Пан, посмеявшись, глянул на меня, как на распоследнюю гадину на земле. — Ты сейчас возьмёшь лопату, достанешь долбаную карту сокровищ, мать её, или что у тебя там, выкопаешь мои деньги и принесёшь их мне! Капиш?! Тони тебе поможет.

Чтобы как-то выиграть время, я кивнул и поднялся на ноги.

— А что бы тебе легче копалось, твой отец составит нам компанию до тех пор, пока ты не вернёшься.

— Дон Сальваторе, — я сглотнул подкативший к горлу ком. — Я клянусь, я не взял ни цента…

— Хорошо! — Пан хлопнул в ладоши. — Хорошо. Ты мне должен пятьдесят штук. Денег нет. Значит, мы поступим так. У твоего отца десять пальцев на руках — каждый я оцениваю в пять кусков. Тони! — Пан кивнул громиле в сторону отца.

Тони, глянув на меня, пожал плечами, бросил карты и взял со стола гильотину для сигар.

Шестеро парней держали моего старика. Я набросился на них, сыпля страшными проклятиями, я готов был разбить руки в кровь об их лощёные рожи, рвать зубами их бульдожьи щёки, но меня оглушили и быстро повалили на пол. Пан сидел на стуле, закинув ногу на колено, и смотрел на происходящее, попыхивая сигарой. Его мерзкие тонкие усики искривились от притворного отвращения при виде крови. И я вырубился.

— Они похоронят твоего отца за картофельной фабрикой, — сообщил Джузеппе. — У него не выдержало сердце, так что им удалось отрезать только один палец…

Отец иногда шутил: «Марио, сынок, когда я умру — не надо делать богатых похорон, с оркестром и статуей на могиле. Брось меня в канаву и закидай песком».

— Никто не ожидал, что твой старик помрёт, так что Пан сожалеет о случившемся. Он думал, ты образумишься и вернёшь деньги. Ты можешь попытаться забрать тело отца, — сказал Джузеппе, развернулся и ушёл.