Если бы Паз уже не выплакала все слёзы, то сейчас непременно разрыдалась бы. Но она лишь выпрямилась, вся онемев от горя, и посмотрела на клинок в лапах Подкина. А Подкин только и сказал:
– Какой прок от волшебного меча, который бессилен против железа, если наши враги – чудовища в железных доспехах?
– А ты что собирался делать, гений? Ворваться в Манбери и изрубить Пожирал в капусту?
– Ну, это же волшебный меч, – пожал плечами Подкин.
– Да, но мы с тобой – не герои из легенд. Мы просто дети.
Подкин снова уставился на клинок. Бесполезный кусок металла, но поди ж ты, зачем-то понадобился Пожиралам. А отец отдал за него жизнь… Подкина вдруг охватила такая тоска, что он едва не зашвырнул меч подальше в снег. Только просьба матери остановила его. Встретятся ли они снова? Подкин попытался вспомнить последние мамины слова, вспомнить, когда обнимал её в последний раз – но не смог. Сейчас это казалось Подкину чрезвычайно важным, но он так замёрз, что ничего не соображал.
Бегите, милые мои, бегите как можно дальше. Вот как они должны поступить. Он сбережёт меч ради мамы. Подкин завернул клинок обратно в ткань и поднял глаза на сестру.
– И в какую сторону пойдём? Мы же так и не поняли, куда нас занесло!
– Красноводная находится к северо-востоку от Манбери. Солнце встаёт на востоке. Значит, нам туда.
Подкин не знал, хватит ли у него сил сделать ещё шаг – не говоря уж о том, чтобы пройти весь путь до Красноводной. Пожалуй, он бы поспорил с сестрой, но тут чуткие уши уловили подозрительный звук.
Кролики насторожились. Падающий снег скрадывал шорохи зимнего леса, окутывая его плотной тишиной. С минуту её нарушало лишь посапывание малыша Пика, как вдруг Подкин и Паз снова услышали звук, от которого кровь стыла в жилах – точнее, стыла ещё больше, потому что кролики и так уже почти замёрзли.
Где-то вдалеке, с каждой секундой становясь всё ближе, завывал боевой рог. А за ним сквозь предрассветные сумерки летел лязг железа.
Глава четвёртая. Поберегись!
В чём кролики хороши, так это в искусстве убегать от опасности. Мы овладели им в совершенстве ещё в те времена, когда были беззащитными комками меха, на которые точили зубы все хищники от мала до велика. Учуяв беду, мы молнией бросались в укрытие, чтобы не стать обедом для кого-нибудь с большой пастью и не меньшим аппетитом.
Но Подкин и Паз и так уже набегались за ту невыносимо долгую ночь. Мышцы их горели огнём, мех звенел сосульчатой бахромой. У Паз лапы отваливались тащить малыша Пика, хотя он и был крохотным крольчонком. Поэтому, заслышав Пожирал, они лишь беспомощно заковыляли на северо-восток, – хотя жуткий лязг с каждым ударом сердца становился всё ближе.
Паз с глухим ворчанием передвинула Пика повыше, не обращая внимание на протестующий писк.
– Быстрее, Подкин! – рыкнула она на брата.
– Я и так бегу со всех лап, – задыхаясь, огрызнулся он.
Будь у него силы, он бы продолжил препираться с сестрой, но сейчас все они уходили на то, чтобы переставлять лапы. Крольчата шли вперёд, пока не уткнулись в стену из земли и тесно переплетённых древесных корней. По бокам высились крутые снежные завалы: в панике убегая от Пожирал, крольчата сами не заметили, как забрели в овраг.
За деревьями – уже совсем близко! – скрежетали железные доспехи. Пожиралы могли настигнуть беглецов с минуты на минуту.
Подкин озирался вокруг, глаза его от ужаса стали как плошки.
– Нам конец! – сдавленно прошептал он. – Это тупик! Они загнали нас в западню и теперь убьют, как убили отца.
– Замолчи! Ты пугаешь Пика! – шикнула на него Паз и теснее прижала к себе младшего братца, который похныкивал от страха.
– Но нам отсюда не выбраться! Что ты предлагаешь делать?
Паз на мгновение застыла. Она отказывалась верить, что выхода нет. Обычно Паз здорово соображала в сложных ситуациях, но никогда прежде ей и её семье не грозила смертельная опасность.
– Мама написала, что волшебный клинок разрежет всё, кроме железа, верно? – медленно проговорила она.
Подкин кивнул.
– Отлично.
Паз понимала, что в этой идее изъянов больше, чем гусениц в капусте, но другой у неё не было. Она схватила Подкина и торопливо зашептала, что он должен сделать.
Полминуты спустя, после отчаянного карабканья по склону, Подкин уже стоял над оврагом, укрывшись за деревом. Дрожащими лапами он развернул ткань и вытащил медный клинок.
Подкин ждал, что металл обожжёт его холодом, ведь стоял лютый мороз, но рукоять была на удивление тёплой. Подкин ощутил в ладони приятное покалывание. Неужели это магия, и этот невзрачный на вид клинок в самом деле может разрезать всё что угодно? Подкин знал лишь, что ощущает в нём силу. Он ничуть не походил на деревянные ученические мечи, которыми кролики фехтовали на скучных занятиях по военному мастерству.